Андрей Валентинов - Нуар

– Ребята сообразили, – пояснил усач, заметив интерес гостя. – Сотрудники это, которые при исполнении… Как говорит начальство, исполнили долг до конца. На втором этаже целая выставка, но там не все, а с разбором. Вот наши и решили вроде как справедливость восстановить. А что? Знакомых нашли?

– Да.

Ричард Грай встал, отложил папиросу, шагнул ближе, к черно-белым лицам. Первый слева в нижнем ряду. Веселая улыбка на все тридцать два, фуражка чуть сдвинута на затылок, воротник расстегнут. Даже в смерти его друг не желал быть серьезным.

«Мадемуазель Анади следовало бы все же надеть пальто. Уже сентябрь, мсье Рич, ночи прохладные…»

Он не мог смотреть. Отвернулся, подошел к столу, закусил зубами папиросный мундштук.

– Вы можете мне помочь, сержант. Не только мне одному, дело очень серьезное. Если надо будет заплатить, я дам денег. Только все нужно сделать быстро.

– Полиция денег не берет, мсье! – трубно возгласил усач. Поперхнулся, бросил взгляд в сторону пустой лестницы. – Не берет, мсье Грай, а забирает. Вы говорите, а там сообразим.

Бывший штабс-капитан на миг задумался.

– Чтобы попасть в Эль-Джадиру, иностранцам требуется специальная виза. В 1940-м, когда нахлынули беженцы, порядок получения упростили, но до этого все было очень строго. На каждого иностранного подданного, который прибывал в порт и оставался более, чем на сутки, заводили «дело». Так?

– И сейчас заводим, – бодро откликнулся «ажан». – Желаете в свое заглянуть?

– Нет, не желаю, сержант. Я и так знаю, какой у меня рост и цвет глаз. В 1925 году сюда, в Эль-Джадиру, прибыл граф Тросси, гражданин Италии. Возможно, он бывал здесь и в другие годы, в городе ему принадлежал магазин, но, вероятно, оформленный на подставное лицо. И еще… В 1925-м он приплыл на «Текоре».

– О-о, на хитром кораблике? – оживился сержант. – Тогда бумаги точно остались. Которые с «Текоры» – те на особом учете. Их у нас знаете, как называют? «Лицами без лиц». По каждому мы перед Парижем отдельно отчитываемся. С одной стороны, вроде как шпионы какие-то. С другой, их и тронуть нельзя, даже если документы не в порядке. Велено пропускать – и докладывать. Вас, к примеру, пустили, хоть виза была просрочена.

Ричард Грай молча кивнул. Пустили… «Лица без лиц». Кто-то в Париже сообразил, что с хитрым корабликом и его пассажирами лучше не связываться. И не только в Париже. Здесь были немцы, потом англичане, а «Текора» приходила и уходила без всяких помех.

– Граф Тросси, – повторил он. – Все, что есть по этому итальянцу. И еще, сержант. Пошлите какого-нибудь глазастого парня, которому деньги нужны, в городской архив и заодно в библиотеку, в газетный зал. Пусть пороется пару дней.

Достал бумажник, выложил на стол несколько крупных купюр.

– Побыстрее, пожалуйста.

«Ажан» засопел, взглянул сурово. Рука привычным движением смахнула деньги со столешницы.

– Полицию не подкупить, мсье! Не надейтесь даже, не по-лу-чит-ся! И вообще, чего вы тут делаете? Вам, мсье иностранец, предписано в гостинце пребывать, так что извольте туда проследовать, причем не-за-мед-ли-тель-но! А я после службы лично подъеду, чтобы, значит, проконтролировать. И не надейтесь, что забуду, ждите!..

– Спасибо.

Возле дверей он не выдержал, обернулся. Веселый парень с черно-белой фотографии улыбался, глядя в лицо Вечности. «О, мсье Рич! Можете не беспокоиться. Мы перекрыли дорогу, я поставил патруль у перекрестка. В документах все чисто. Ловим контрабандистов, мсье, обычная операция…»

– О, мадемуазель Анади! Я, право, смущен. Вы слишком добры, маленькая мадемуазель, это мой первый и весьма несовершенный опыт. Давно хотел приготовить настоящий буйабес, но каждый раз что-то мешало. Спасибо вашему дяде Ричу, без его помощи ничего бы не получилось.

& бросила выразительный взгляд в мою сторону, явно желая сказать какую-нибудь гадость. Не вышло, рот был занят. Маленькая мадемуазель успешно наворачивала уже вторую миску подряд, приводя сержанта Антуана Прево в истинное умиление.

– Посудите сами, мадемуазель! Одной рыбы требуется десять видов. А еще помидоры, лук, чеснок, фенхель, апельсиновая цедра, шафран, пряности. Это в наше-то время! Буйабес – поистине король супов!..

Меня самого еле хватило на небольшую тарелку. Суп был превосходен, вот только аппетит подгулял.

День был теплым, почти летним, и мы расположились прямо во дворе у большого деревянного стола. Прево остался на хозяйстве один, все домашние уехали в Касабланку, где как раз сегодня открывалась весенняя ярмарка. Сержанту же выпал внеочередной выходной, честно потраченный на приготовление «короля супов».