Юрий Корчевский - Командир штрафбата

Солдаты во главе с офицерами дошли до Ганзейской площади, установили пулемёты на станки и по команде открыли огонь. Они стреляли без разбора абсолютно во всех – немцев, русских, военных, гражданских, женщин, мужчин, детей. Грохотали выстрелы, кричали раненые и падали убитые, пахло порохом.

В городе армейских частей не было – они все дислоцировались в посёлках вокруг города, в бывшей немецкой танковой школе.

К месту стрельбы стали стягиваться силы всех восьми военных районных комендатур, бежали военные с оружием.

Едва накинув китель, побежал и Сергей. Колонну надо было остановить, потому что дальше, в квартале «Кнайнхофф» располагался наш госпиталь.

Разгорелась перестрелка, с обеих сторон падали убитые и раненые.

Сергей успел опорожнить один магазин к ТТ, с удовлетворением увидев, что убил двоих немецких солдат.

Немецкий офицер выкрикнул какую-то команду, и немцы, отстреливаясь, стали уходить в сторону цитадели, к форту № 5, наименее разрушенному, и скрылись в подвале.

По тревоге была поднята 11-я гвардейская армия, вокруг крепости стянули кольцо из войск. Пока солдаты прочёсывали крепость и подвалы, офицеров СМЕРШа «кинули» на расследование происшедшего. Откуда белым днём на улице появилась колонна немецких солдат из нескольких сот человек? Как они проникли в город? Почему их не остановили? Или им удалось проникнуть в город подземными ходами? Вопросов возникло слишком много.

Но когда Сергей с группой офицеров вернулся на площадь, они обнаружили только трупы местных жителей, немцев и русских, в основном – военнослужащих.

– А где убитые немецкие солдаты? – поинтересовались офицеры СМЕРШа у прибывших офицеров комендатур.

– Разве не вы их забрали? – удивились те.

Ситуация становилась всё более запутанной и непонятной. У немецких солдат были убитые и раненые – Сергей видел их своими глазами. Даже пятна крови на Ганзейской площади есть. А убитых – нет! Неужели унесли с собой? Такое не исключалось. Ведь уносили же наши и немецкие разведчики тела убитых товарищей во время рейдов во вражеский тыл.

Но как-то это было странно. Появились неизвестно откуда, прямо как из тумана, и исчезли неизвестно куда. Мало этого, ещё и трупы своих погибших с собой прихватили. А для начала расследования хотелось бы осмотреть в первую очередь именно трупы немецких солдат. При них – солдатские книжки и медальоны в виде овальных пластин, просечённых надвое. Сразу было бы понятно – из одной они воинской части или сборная команда.

Офицеры СМЕРШа и комендатур стали спрашивать немногих свидетелей, куда направились немцы. Все дружно показывали в сторону крепости.

Пошли по следам. Но и на соседних улицах очевидцы показали, что немцы шли к цитадели. Были и другие следы – свежие окурки сигарет, брошенная бутылка из-под шнапса производства 1944 года, потерянная губная гармошка.

Цитадель уже окружили воинские части 11-й армии. Батальоны стояли тройным оцеплением, офицеры СМЕРШа и комендатур, усиленные автоматчиками, обыскали все форты и казематы. Пусто! Немцы просто исчезли, как испарились. Ну не приснились же они! Ведь на площади были убитые и раненые, валялись гильзы – предметы материальные. А немцы исчезли.

Политотдел армии и отдел СМЕРШа метали громы и молнии. Как так? Колонна немцев спокойно и беспрепятственно прошла по городу, постреляла людей и исчезла! Не призраки же они?!

Но поиски так ни к чему не привели, ни один офицер не обнаружил никаких следов. А они на земле, на кирпичной пыли, которой здесь было покрыто всё, должны были остаться.

Начальство материлось, стучало кулаком по столу и не верило в бесследное исчезновение немецкой колонны.

Так её и не нашли. Списали исчезновение на тайные подземные ходы, не обнаруженные следствием. Но с этой поры у крепости постоянно дежурили посты.

В Кёнигсберге было несколько музеев мировой величины. И во всех этих музеях были художественные и культурные ценности, вывезенные с оккупированных немцами земель. Часть экспонатов немцы успели вывезти, часть спрятали в тайниках, что-то безвозвратно погибло при бомбёжках и пожарах.

Комиссия по культурным ценностям из Москвы под началом Александра Яковлевича Брюсова, доктора исторических наук, сотрудника Государственного исторического музея, смогла собрать и вывезти из Кёнигсберга около полутора тысяч ящиков ценностей. В их числе – картины из Киевского художественного музея, старинные книги, ковры, гобелены, посуда из Петродворца и Гатчины. Однако поиски проводились на развалинах, второпях, и найдено было далеко не все.