Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный

– Снимаемся! – велела Тарготао. – Нельзя опоздать. Идти тихо, копыта коней обернуть шкурами. Тем, кто насторожит часовых, сломают спину. Остановимся в пяти полетах стрелы от стен, дальше – пешком…

Стражница мотнула головой, отгоняя сон, и прислушалась. Ей показалось или вправду раздался странный свист? Кому здесь быть? Сармы не подступают к крепости затемно: топот коней по ночам слышен издалека. Они подлетают днем, засыпают стены стрелами, после чего сразу отскакивают. Иначе скорпионы, установленные в башнях, начинают метать дротики, пробивающие даже железный доспех, к скорпионам подключаются онагры, бросающие через стены тяжелые камни. Те проделывают в рядах сарм целые бреши. Воя от бессилия, кочевники отступают. А если в стенах бурга квартирует ала, та немедленно вылетает через ворота и врубается в ряды степняков, сея смерть жалами дротиков и клинками остро отточенных спат.

Звук повторился. Часовая прищурилась. Светильник, пылавший на стене, слепил глаза. Центурион приказала выставить его и поддерживать огонь, дабы ала, спешащая к бургу, не заплутала в ночи. Гонец, ускакавший вчера, везла але приказ: спешить, невзирая на время суток. Об одном только не подумала центурион: огонь на стене лишает часовых зоркости. Глаза, ослепленные ярким пламенем, не видят в ночи.

Часовая отошла от светильника и выглянула между зубцов. Она не подумала, что вот так, на фоне пылающего светильника, представляет собой отличную мишень. Ее просчетом немедленно воспользовались. Стрела, прилетевшая из темноты, пробила воину горло. Она захрипела и упала на дорожку. Звякнула лорика, соприкоснувшись с камнем, затем прозвенел соскочивший с головы убитой шлем, но эти звуки уже никого не встревожили. Взобравшись по наброшенным на зубцы арканам, внутрь прыгали сармы. Часовых в башнях вырезали вмиг. Вскоре заскрипели, открываясь, ворота, и внутрь бурга, вопя и размахивая топориками, ворвалась орда. К тому времени, когда солнце показалось из-за гряды холмов, все было кончено. В живых из защитников крепости не осталось никого.

Тарготао въехала в бург с первыми лучами. Хищно раздувая ноздри, оглядела заваленный телами двор, распахнутые двери складов, откуда воины тащили, просыпая и расплескивая, сосуды с зерном и вином, усмехнулась, видя, как обдирают доспехи с убитых рома. После чего жестом подозвала ближайшую сотницу.

– Убрать! – велела, указывая на трупы. – Двор подмести, двери закрыть. Воинов спрятать!

– Зачем, о великая? – удивилась сотница.

– Затем, что явятся муши! – рявкнула Тарготао. – Увидят – и убегут обратно. Нам нужны они или зерно?

«Зерно – тоже!» – хотела сказать сотница, но, наткнувшись на бешеный взгляд желтых глаз, униженно склонилась. Спустя короткое время двор и стены бурга были очищены от трупов и мусора. И это дало плоды. План Тарготао сработал. Солнце еще карабкалось к башням бурга, как орда уже скакала прочь. Груженные добычей кони шли медленно. Мешки с зерном, сосудами с вином и уксусом висели по сторонам потных крупов. Поперек спин четырех лошадей лежал самый ценный груз. Ремни, пропущенные под животами коней, крепко схватывали мушей по рукам и ногам. Под животы пришлых подложены мешки с шерстью. Если этого не сделать – муши заболеют и умрут. После дневки мушей пересадят на крупы, привяжут к всадницам. Сейчас опасно: станут вырываться и упадут вместе с сармой на землю. Сломают шеи… Пусть пока привыкают, что стали пленниками. Полдня с мешком на голове этому очень способствует.

К полудню кони устали, и Тарготао объявила привал. Воин из личной охраны поднесла ей кусок конины, отбитый седлом. Предводительница отхватила зубами кусок и прожевала, морщась от удовольствия. После чего велела позвать старшую сотницу. Та явилась почти сразу.

– Поведешь орду! – велела Тарготао.

– А ты, о великая? – удивилась сотница.

– Возьму десяток воинов, мушей и пойду другим путем.

– Это опасно, великая!

– Нисколько! – усмехнулась предводительница. – Рома двинутся за большой ордой. Им неинтересен след десятка коней. В погоне за большой добычей пренебрегают малой. Я хочу доставить мушей в Балгас живыми. Если рома окружат орду, их придется убить.

– Ты мудра, о великая! – склонилась сотница.

«Знаю!» – хотела сказать Тарготао, но сдержалась. Сотница не догадалась спросить, что случится с ордой, когда ту настигнет ала. Что ж… Пусть беспокоится о предводительнице, а не о себе самой. Тарготао нужно вернуться живой. В Балгасе недовольны ее самовольством. Она увела орду к бургу ромов, не слушая возражений Великой Матери. Та разозлится. Особенно, когда из пятисот воинов орды вернется от силы сотня. Однако четверо молодых и здоровых мушей заставят умолкнуть даже жрицу. Еще никто из сарм не брал у рома такую добычу. Тарготао подымут на щите! Ее объявят лучшей воительницей степи. Многие роды попросятся под ее руку. Степь любит удачливых…