Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный

Октавия кивнула.

– Благодарю за угощение!

Гостья встала и, чуть покачиваясь, пошла к дверям. У порога повернулась.

– Пришли завтра ко мне этих двоих!

Прежде чем жрица успела ответить, Марцелла скрылась за дверью. Октавия сморщилась и плюнула.

Черед нашего контуберния охранять покои принцепса пришел не скоро, и Недотрогу это почему-то огорчало. Ему хотелось скорее попасть в Палатин. Я объяснила, что график этих дежурств составляется на год вперед и замены возможны лишь в случае болезни кого-то из преторианцев, а такого практически не случается. Выслушав меня, он вздохнул.

– Что тебе во дворце? – спросила я. – Там ничего интересного – стоишь у дверей и скучаешь.

– Хочу видеть Флавию, – сказал он, помявшись.

– Зачем? – насторожилась я.

– Поговорить.

– Принцепс не станет разговаривать с простым преторианцем, даже мужчиной.

– Надеюсь, меня она вспомнит.

– Вы знакомы? – удивилась я.

– Приходила ко мне на массаж – вместе с Лаурой. После чего пожелала остаться на ужин. Ей он понравился.

«Дело не в ужине, – подумала я. – То-то Флавия тебя в амфитеатре спасала! Влюбилась…» Вслух, конечно, я этого не сказала.

– Посмотрим! – пожала плечами. – Но я бы на твоем месте не слишком рассчитывала.

Зачем Недотроге нужна принцепс, объяснять не требовалось: хочет просить за жену. Я рассказала об этом девочкам, и мы были единодушны: принцепс не станет посылать войско для спасения Виталии. Кому, кроме Игрра, она нужна? Говорить этого Недотроге, однако, не стали – зачем расстраивать? Еще обидится и уйдет. Нам это надо?

С появлением Игрра в контубернии жизнь изменилась. До него девочки не слишком ладили. В когорту приходят по разным причинам. Кому-то требуется ценз, а кто-то мечтает подняться из бедности. Бычок, к примеру, из богатой семьи, зато Воробышек – дочь пекаря. С детства таскала мешки с мукой, потому такая сильная. Ее за это в когорту взяли. Бычок рассчитывает стать магистратом, а Воробышек – выбиться в центурионы. Рядовому преторианцу платят два аурея в месяц, декану – три, а вот центуриону – десять. Для Воробышка – это предел мечтаний. За пятнадцать лет в должности центуриона можно скопить достаточно, чтобы купить в провинции дом и несколько югеров [55] Югер – мера площади в Древнем Риме, примерно 2,5 гектара. земли, нанять нол, после чего остаток жизни провести в сытости и довольстве.

Прежде девочки, случалось, ссорились, и это переходило во вражду. Теперь как кинжалом отрезало. Сдружились, водой не разлить. Объединил нас Игрр. Наш Недотрога не только воин, но и медикус, причем умелый. Когда Бычок, бросая пилум, вывихнула плечо (говорила я ей, что нельзя так размахиваться!), Игрр вправил ей вывих прямо в поле. Когда Череп подвернула ногу и захромала, Игрр наложил ей на сустав повязку, а затем нес на руках в преторий. Коня, понятное дело, нам не дали: о раненых легионеры должны заботиться сами. Череп, оказавшись на руках Игрра, обняла его за шею и положила ему голову на плечо (любой на ее месте воспользовался бы!) и так млела до самой казармы. Мы ей жутко завидовали.

После того случая Недотрога стал нас лечить. Вывихи, ушибы, а то и раны на занятиях – дело обычное, а наша медикус сидит в лагере, поскольку старая и подслеповатая. Центурионы перестали за ней посылать, поручив нас Игрру. Тот отнесся к этому ревностно. Первым делом потребовал поголовного осмотра преторианок. Это привело к ряду последствий. Во-первых, троих уволили по состоянию здоровья. У одной Игрр обнаружил грыжу, у двоих – фтизис в начальной стадии [56] Phtisis – туберкулез. . Среди тех, у кого нашелся фтизис, оказалась и Помело. Как радовалась когорта! Уволенные не огорчились. Они оказались из знатных семей и в преторий пришли за цензом. Минимальный срок службы для желающих стать магистратами – три года, но отставка по ранению или из-за болезни на цензе не сказывается – засчитывают, сколько нужно. Та же Помело на выборах теперь будет козырять, что подорвала здоровье на службе Отечеству. Игрр, как говорили, каждой из больных рассказал, как им следует лечиться и беречь себя. В том числе и Помело. Зря! Я бы этой сучке посоветовала…

Нужно ли говорить, с какой охотой девочки шли на прием к Игрру! По себе знаю: нас он осмотрел в первую очередь. Каждую ощупал, простучал пальцами. Прикладывая ухо к спине и между грудей, заставлял дышать, зачем-то показывать язык и зубы… Приятно. Наша старушка-медикус сначала встревожилась, подозревая пришлого в стремлении занять ее должность, но Недотрога успокоил ее, сказав, что не претендует. Это он зря. Медикус в когорте получает жалованье куда больше легионерского, а Игрр мало того, что взвалил на себя чужие заботы, так еще продолжал ходить с нами в поле. Спрашивается, зачем? Я не выдержала и сказала ему, но он только плечами пожал: