Марк Волков - Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан

«Я ничего не слышу», — излишне громко проговорил Ян.

Эои повисла у него на шее и крепко сжала в объятиях. Ян поцеловал Эои в лоб и показал знаками, что оглох от взрыва. Эои взяла его за руку и поманила вниз. Они летели сквозь громады облаков, подставляя лица прохладным клубам эфира и беспечно болтая ногами. Вынырнув из облаков, Ян с ужасом увидел последствия извержения гигантского вулкана. Марракон бушевал, истекая красной лавой и выплевывая смертоносные тучи раскаленной смеси пыли и газа. Пыльная завеса накрыла несколько близлежащих гор и продолжала угрожающе расползаться. Ядовитые тучи с огромной скоростью неслись вниз по склонам, сметая на своем пути заросли кустарника и плавя ледники. В ответ на немой вопрос Яна, Эои улыбнулась, объяснила знаками, что все в порядке и указала на подножие соседней от вулкана горы. С легкостью обогнув грозное облако и задыхаясь от собственной скорости, ребята спустились на землю возле входа в небольшую пещеру. Эои заглянула внутрь и тут же из пещеры выбежала Ааи, бросившись Яну в объятия. Затем, спотыкаясь, появился Оду, за ним Олин и отонцы. Ян еле держался на ногах от навалившихся друзей, возбужденно размахивающих руками и что-то объяснявших ему. Видя недоумение Яна, Тарай-Ваоэн позвал его внутрь и написал пальцем на пещерной пыли: «Три дня».

«Меня не было три дня»? — громко удивился Ян.

Друзья усиленно закивали, а Ааи взяла его за руку — девушка всхлипывала от радости, размазывая по щекам слезы. Подойдя к костру, Ян лишился последних сомнений в длительности своего отсутствия — он был готов съесть слона. Друзья уселись вокруг огня и до глубокой ночи ели вареное мясо, пили ароматный горячий чай, весело смеялись и знаками пытались расспросить Яна о его приключениях.

Проснувшись утром, Ян вышел из душной пещеры и подставил лицо крупным каплям дождя, бушевавшего с середины ночи. Горные ручьи, вечером тихо журчавшие вокруг пещеры, превратились в бурные потоки, своенравно выплескивающиеся из берегов и закручивающие мутные водные воронки. Туча пепла от вулкана заволокла все небо, насколько можно было разглядеть. Марракон устало пускал струйки дыма и выдавливал из жерла и расщелин остатки шипящей под ливнем лавы. Ян с нетерпением ждал, пока проснутся друзья — ему хотелось поскорей отправиться в путь. Неопределенность и жгучее желание вернуться в «нормальный» мир исчезли без следа, их вытеснило новое сильное чувство. Какое-то особое вдохновение, разгоравшееся желание действий не давало ему покоя, а мысли роились в голове так быстро и в таких количествах, что Ян ловил себя на том, что подолгу смотрит вдаль, собравшись, было, что-нибудь сделать. События последних недель, выворачиваясь и пытаясь разбежаться, все-таки выстраивались в логические цепочки.

За завтраком стало ясно, что никто толком не выспался — духота и раскаты грома снаружи не давали глубоко заснуть всю ночь. Эои, непрерывно зевая, пыталась расчесать спутавшиеся волосы, Ааи сидела, упершись лбом в колени, а Оду настойчиво требовал передать ему еду, не желая покидать спальное место. Отонцы, по армейской привычке, методично отжимались, перешнуровывали сапоги, поправляли кожаные ремешки креплений кольчуг и шаркали карманными точильными камнями по мечам. Тарай-Ваоэн разглядывал простиравшиеся внизу ущелья, обсуждая с Олином маршрут обратного пути. «Можно отправляться. Едким из-за пепла дождь был ночью, сейчас уже безопасно», — заключил Тарай-Ваоэн, попробовав дождевую воду на вкус.

Весь день путники спускались по каменистым ущельям, петляя между мелких, но бурных речек, облезлых после кислотного дождя кустов «драконьего гнезда» и огромных покрытых мхом валунов. Во время коротких остановок никто не разжигал огня — еду (преимущественно орехи и твердый сыр) молча передавали друг другу и ели стоя. Несмотря на непромокаемые плащи, большая часть одежды стала влажной и подолгу оставаться без движения под моросящим дождем и на порывистом холодном ветру никто не хотел. В одном из ущелий Тарай-Ваоэн попросил у товарища лук и через несоклько минут с торжествующим видом вернулся, держа в руках тушку какого-то грызуна наподобие бобра. Вечером в пещере «бобра» зажарили на вертеле — мясо оказалось жирным и имело сильный мускусный запах. На следующий день дождь прекратился, спуск стал более пологим, а между колючих кустов начали появляться заросли маленьких, с человеческий рост, корявых и изогнутых хвойных деревьев. Гигантская пелена пепла от вулкана почти рассеялась и осталась позади. Серое небо не давало солнцу залить светом приунывшие склоны, скупо пропуская редкие пронзительные лучи. Ребята шли молча, а вечером у костра беседа закончилась достаточно быстро — все сильно устали, да и сам день был совершенно лишен событий. Так продолжалось три дня, пока потрепанные и измотанные путники не достигли границы леса у подножья гор. Впереди лежал более долгий, но и более приятный путь через сочную зелень горных низин. Чтобы попасть в Предгорье и отправиться домой, путникам предстояло обойти две похожих друга на друга горы под названием Холмы Валоо. По словам Тарай-Ваоэна, спокойным шагом расстояние можно было преодолеть дня за четыре.