Евгений Красницкий: Сотник. Не по чину

Вот «прабабушка» Варвара у нас совершенно непонятна, и разъяснить ее пока не получится, так что примем за рабочую версию, что она креатура Иллариона – все-таки соотечественники. И пока Илларион будет двигать свою проходную пешку, то есть вас, к самому синему морю, «прабабушка» вполне может обеспечить вам прикрытие. Какое? Жизнь покажет.

Нинея… С ней давно все ясно, что ничего не ясно. Но что-то ей нужно, и платить по счету она не стесняется. И пока волхва считает, что стрелка потихоньку склоняется в ее сторону, не перестанет подкладывать на свою чашку весов по мере сил.

Кого еще забыли? Ах да! Князь Киевский! Этот для вас или таран в лоб или каменная стена за спиной. Своими силами он уже пробовал утвердиться на Немане, теперь попытается сыграть чужими. И делать ему ничего не надо, всего два слова сказать: «Угодное дело». Но какую крышу эти два слова вам создают!

Князь и княгиня Туровские. А ведь хотят они свое королевство, ох как хотят, чтоб не зависеть от переменчивого в милостях Киевского престола. Если положить на одну чашку весов Киевский стол, который их потомку если и достанется, то в комплекте с немалыми проблемами, и Туровский, но наследственный – что перевесит? Вот и посмотрим, что ваш сюзерен на вашу чашку весов бросит. Стрелка, она чувствительная, все покажет.

С Всеволодом Давыдовичем все понятно. У Городно вдруг появился шанс из захудалого удельного княжества превратиться в стратегически важную, а значит, и богатую торговую точку на бережку нехилого ручейка по пути из варяг в греки. Так что князь Всеволод в вашем успехе заинтересован более всех, правда, и дать может не так чтоб много. Не много? А шиш вам, сэр Майкл, если слухи правду шепчут, то тестюшка станет для вас хорошим буфером между вашими амбициями и его коллегами, возле которых, как возле смерти.

А ведь есть еще лесовички-боровички. Тот же Треска боярином хочет стать, аж трусится. Что, не заплатит он положенную долю? А куда он денется? И другие лепшие люди потянутся, нельзя им отстать, ибо свято место пусто не бывает. Зазеваются – вмиг вместо них найдутся претенденты из своих же. Так что и эти раскошелятся.

Кроме того, как это ни печально, сэр Майкл, но вынуждены признать, что Ратное и сотня уже не «близнецы-братья». Слишком далеко зашло расслоение. Погнать на пороги ВСЕХ ратнинцев силком – это еще один бунт, а вам оно надо? Значит, с вами пойдут самые отморозки, которые ХОТЯТ и станут жилы рвать, а остальным придется платить за покой.

Ну что, вроде всех потенциальных покупателей перечислили? Э-э нет, погодите. Егор вроде говорил, что аборигены вокруг порогов совсем не против, чтоб оттуда всех пришлых выбили? Кхе… Неужели они надеются, что кто-то за них сделает это бесплатно? А вот что именно стрясти с этих местных, вам, сэр, еще предстоит разобраться. Пока что ясно одно – немало, потому что хорошо дешево не бывает. Вот и постарайтесь сделать так, чтобы они поверили вашему «хорошо», а не своему «дорого».

Что там говаривал Бонапарт? «Главное – ввязаться в драку, а там посмотрим»? Нет, сэр, это не ваш метод. Вам важно заранее знать, с кем драка, когда, где, какими силами… А самое главное – кто за все это веселье платит, и что вы с этого поимеете.

Нехилый, однако, у нас аукцион намечается, куда там Сотбис и Кристи! Все хотят купить сотню для одного-единственного дела, и значит, все должны платить. И посмотрим, кто больше.

Ха! А ведь кто-то, сэр Майкл, наверняка считает, что и вам и сотне пришел конец. Не дождутся! Это только начало!»

От латинского tempora mutantur , et nos mutamur in illis – «времена меняются, и мы меняемся вместе с ними» ( Овидий ).

В те времена все славяне вполне понимали друг друга без переводчика – диалекты разных племен еще не разошлись так далеко, как сейчас.

Сбить с панталыку – смутить, сбить с толку, а также переиграть в словесном поединке человека, более начитанного, знающего.

М. Булгаков. «Мастер и Маргарита».

Такой герб в Польше того времени действительно существовал.

О, как скоро проходит мирская слава. – Выражение из книги немецкого философа-мистика Фомы Кемпийского (XV в.) «О подражании Христу»; употребляется, когда говорят о чем-либо утраченном (красоте, славе, силе, величии), потерявшем смысл. Сейчас более распространено в искаженном виде: «Sic transit gloria mundi» – «Так проходит мирская слава».