Сергей Извольский - Дикий мир. Колонисты

«Кашкай» между тем уже смогли выпрямить, тот даже проезжал сам с полметра. Вот только враскачку выезжать не получалось – колеса зарываться начинали. Но хорошо резина зимняя еще стоит, не поменяна – в Питере-то в этом году снег рано закончился, уже к середине марта, так что и Стас, и Дим свои машины давно переобули.

Трос все же порвали, поэтому полчаса парни рыли чуть ли не траншею ровную, чтоб брюхом не зацепить край канавы, выезжая, и рубили сухие ветки с сосен, набрасывая их под колеса.

Совсем выдохшись, встали перекурить это дело. Стас старался не шевелиться, потому что при каждом движении мокрая одежда неприятно липла к телу. Дим молчал, выпятив нижнюю губу.

– Из-за этих твоих подружек…

– Не подружек, а одной прекрасной дамы, предмета вожделения и неразделенной любви. А других там я не знаю. На тебя, кстати, темненькая засматривается уже. О чем с ней тер, пока я тут копал, как негр на плантации? – сразу ответил Стас, не давая другу и слово вставить.

– Да так, – улыбнулся Дим, – спросил, как в библиотеку пройти. Давай еще попробуем. Спроси только, кто там из них за руль может сесть, давай мы с этим дятлом толкнем.

Вову парни уже напрягали толкать, и тот сейчас сиротливо стоял в сторонке, мерз. И на дятла даже не среагировал.

За руль «лачетти» села темненькая, уверенно кивнула, когда Стас ей объяснял, как трос в очередной раз не порвать. После он полез в «кашкай», воткнул первую передачу и проехал чуть вперед. Открыл дверь, высунулся. Вспомнил, переключил на заднюю, высунулся опять. Надавил на педаль, и «кашкай», рыча двигателем, медленно пополз наверх. Стас тормознул, скатился опять вперед, зажал тормоз и, глубоко вздохнув, опять надавил на газ.

– Давай! – заорал он, как только почувствовал, что машина опять идет вверх.

Почувствовался легкий толчок, когда «лачетти» поехал, натягивая трос, и «кашкай» пошел бодрее.

– Давай-давай, сладкая, давай! – заорал Стас, чувствуя, что осталось немного.

Сладкая дала, но немного не хватило. В канаве у самой обочины грунт был рыхлый, и колеса снова начали закапываться. Стас тут же отпустил педаль, чтоб не зарыться по самые мосты.

Вова промолчал, утираясь, а вот Дим-Дим высказал много чего, отряхивая грязь с куртки и очищая лицо снегом. Стас лишь пожал плечами – не специально же. Он только начал собирать наломанные сухостоины, чтобы снова набросать их в ямы от колес, как услышал приятный голос красавицы:

– Мальчики, смотрите!

Посмотрели. С горки, с которой машины скатились недавно, съезжала целая колонна – два тентованных армейских «Урала» и пожарный «ЗИЛ-131».

– Оба-на. Можно было пораньше поехать, но сейчас тоже хорошо, – с радостью в голосе сказал Дим-Дим и пошел на середину дороги, к кабине головного грузовика, который уже остановился.

– Здорово нервам армии! – громко сказал Дим, подходя к выпрыгнувшему из машины офицеру – совсем молодой парень, светлые волосы стрижены очень коротко. Узкое угловатое лицо, глубоко посаженные голубые глаза.

Когда Стас подошел поближе, офицер и Дим уже вполне приветливо разговаривали, хотя вояка вроде бы выглядел чересчур напряженно, как будто мыслями совсем в другом месте находится. Да и автомат у него за спиной висел с примкнутым магазином. Странно – удивился Стас.

Из кабины пожарного «ЗИЛа» в это время выпрыгнул мужик в штатском и быстрым пружинистым шагом пошагал в сторону беседующих парней. Следом выбрался дядька в таком камуфляже и обвесе, который Стас только в компьютерных играх видел. И военный тоже пошагал вслед за штатским, но не торопясь, степенно.

– …а это не вопрос, сейчас дернем, – услышал Стас окончание фразы, подойдя к Диму с офицером. – Бэтмен! Давай цепляй! – крикнул лейтенант – Стас рассмотрел погоны.

Только из училища, видно, но голос командный уже на уровне. Да и резкий паренек – подумал Стас, вспоминая своего ротного. Крутой тот был мужик, круче только яйца. Но справедливый.

– Лейтенант, почему встали? – подошел между тем товарищ в штатском.

Стас присмотрелся к нему – высокий, но длинным и нескладным не выглядит. Лицо скуластое, холеное, хоть сейчас на обложку журнала или на предвыборный плакат. Привык командовать – не, не командовать – повелевать, хотя и молодой, лет тридцать пять всего. Может, чуть больше.

Лейтенант смерил штатского долгим взглядом. Секунды тянулись как патока, а офицер все молчал. Лицо «повелевателя» наливалось багровым.

– Лейтенант! Ты вопроса не понял?