Сергей Извольский - Дикий мир. Колонисты

Олег пошел обратно к доктору, а мы втроем – я, Толстый и проводница – двинулись к нашему вагону. Здорово, три Саши – хоть желания загадывай.

Уже подходя, девушка тронула меня за плечо. Я повернулся и посмотрел на нее.

– А Аня там, да? Все нормально?

Девушка чуть пришла в себя, пока шли, и появившийся на щеках румянец подчеркивал белизну кожи. Это я четко заметил, потому что в глаза ей не смотрел. Отвечать не стал, опустил взгляд и отрицательно мотнул головой. Девушка остановилась, но я взял ее за руку и мягко потянул за собой. Пошла, не сопротивлялась, и стали слышны сдавленные рыдания. Перед вагоном рядом с путями уже кучковалось человек шесть-семь, из них несколько женщин. Почти все курили, переговариваясь, трое передавали по кругу бутылку с водкой.

С завалом никого напрягать не пришлось – Леха уже организовал, срубив несколько молодых деревьев и составив их домиком на путях. В помощники себе он брал, кстати, того мужика, которого я в первые мгновения после аварии видел, когда он невменяемо по вагону рассекал. Сейчас тот отошел от шока и вроде деятельность демонстрировал.

В вагоне, по ощущениям, как-то даже многолюдней стало. Раненых перенесли в несколько отсеков, где с высокой стороны были целые окна. Мертвые тела почти все из вагона вынесли, по крайней мере, скорбная шеренга приличная лежала слева от вагона. Пожилая женщина ходила по проходу и поила раненых водой. Воды, кстати, мало, тоже надо думать что-то. Хотя, что думать, скоро кавалерия прискачет на вертолетах, наверняка у них вода есть.

Толстый между тем озадачил Егора, и тот, подхватив Костика, ушел. Сашу, проводницу, усадили в угол на койку рядом с нашими баулами, предварительно заставив выпить грамм сто водки. Осилила она их с трудом, за два раза, после жадно запивая минералкой. Водка подействовала на девчонку практически сразу же – села, тихо нахохлившись, и закуталась в поданное Олегом одеяло.

Николаича озадачили возможностью мести со стороны бугая, на что тот только фыркнул пренебрежительно. И будто между делом покосился на наши сумки и рюкзаки, где поверх лежал извлеченный из чехла помповый дробовик. Когда спросили, зачем достал, ответил, мол, вдруг кабан какой придет. Получилось двусмысленно.

После того как Толстый извлек из недр своего рюкзака два мотка веревки, он еще, помня о моих порезанных пальцах, выдал мне перчатки, обозвав их штурмовыми. Я примерил, ничего так. Спуститься смогу, а вот дальше как получится. Но лучше, конечно, чтоб получилось.

По дороге в сторону оврага обогнали Егора с Костиком. Пока шли, я думал о том, что за эти минут двадцать, после того как наш вагон радостно влетел в лес, увидел трупов и искалеченных людей в несколько раз больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. И, смотря на последствия аварии, чувствовал полную свою беспомощность. Абсолютно не знаю, что делать в таких ситуациях, а сидеть и курить, ожидая помощи, как некоторые виденные недавно, не могу. Хорошо рядом Толстый и невозмутимый как удав Олег, знающие, что делать, действующие спокойно и последовательно. Был бы один, давно истерить бы начал.

– Аккуратней, подходим уже, – вывел меня из задумчивости голос Толстого.

Мы уже шагали под откос, среди закрученных рельс и разбросанных тут и там неподъемных на вид цельных пар колес. Везде бороздами разрезали землю следы вагонов, которые, сойдя с рельс, скользили по земле. Рядом, справа и слева, перпендикулярно путям были резкие перепады, скосы, как будто земля оседала. Шпалы были все измочалены, некоторые буквально порваны колесами сошедших с рельс вагонов. Вскоре из дымки тумана показался край обрыва, и мы замедлили шаг.

Туман стоял такой, что видимость была метров тридцать максимум, и, пройдя еще чуть, я увидел, что земля просто кончилась, обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Медленно подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, наклонился, заглядывая вниз.

– Парни, реально, край земли, – не смог удержаться я от восклицания, пораженный.

Сзади железнодорожные пути, уходящие в никуда, впереди обрыв, теряющийся в молочной мгле. Подо мной на неровном склоне можно было с трудом различить зацепившиеся рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое-где справа и слева на склоне видны торчащие из земли корни деревьев.

– Алекс, не стой на краю, жахнуться может, – крикнул слева Толстый, привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел и двинулся к нему.

– Готово? – Олег уже надел перчатки и осторожно подходил к обрыву, придерживая веревку.