Array Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

Следующий день выдался без полетов. Но вечером все изменилось – капитан пришел озабоченный из штаба.

– Вылет через полчаса. Механик, как машина?

– Аэроплан к полету готов! – шутливо доложил Илья.

– Чтобы баки под пробки были, на максимальную дальность идем. Лишь бы встречного ветра не было.

Уже в сумерках к самолету прибыл крытый грузовик. Из кузова выпрыгнули парни в комбинезонах, покидали в фюзеляж груз и сели сами. Старший подошел к капитану:

– Можем взлетать.

– Запускаем!

Несколько минут ушло на прогрев моторов, и «Дуглас» вырулил на взлетно-посадочную полосу. На несколько минут зажегся прожектор, освещая полосу, но как только самолет взлетел, прожектор погас. Немцы и по ночам беспокоили, их «FW-189» или «рама» летали, высматривая. Прожектор же на земле издалека да еще и с высоты виднее.

«Дуглас» набирал высоту. Иван обернулся и посмотрел в открытую дверь кабины. Парни надевали парашюты, их с мешками не спутаешь. На груди у них уже были приторочены увесистые рюкзаки, на них – автоматы. Парашютисты!

Летели долго. Иван с беспокойством начал поглядывать на бортовые часы и указатели топлива. Самолет уже четыре часа был в пути, пора было ложиться на обратный курс. Но капитан был невозмутим.

Судя по времени, они уже должны были пролететь всю Белоруссию, дальше – польские земли.

Наконец командир отдал команду подготовиться к выброске. В фюзеляже, в грузовой кабине замигала желтая лампочка, и бортмеханик открыл дверь. В отсек ворвался сильный ветер и капли дождя.

Парашютисты встали и повернулись лицом к двери. Загорелся зеленый сигнал, и Илья заорал:

– Пошел! Первый – вперед!

Парашютисты прыгали один за другим. Вот последний из них покинул самолет, и Илья захлопнул дверь. Сразу стало тише, по кабине перестали гулять сквозняки.

Иван посмотрел на высотомер – восемьсот метров. Не низковато ли для такой погоды?

Командир как будто прочитал его мысли:

– Кучно сядут, не придется друг друга три дня искать.

Самолет продолжал свой полет на запад. Надо было разворачиваться, на восток двигаться, на аэродром.

Иван не сдержался:

– Командир! Топлива на обратный путь в обрез. Поворачивать надо.

– Еще километров двадцать, а потом разворот. Не понял?

– Пока нет.

– У немцев свои посты наблюдения есть. Наш самолет засекли небось. Обычная ошибка экипажей: где сбросили груз или парашютистов, развернулись, там немцы и искать будут. Своего рода подсказка врагу. Я же немецким пособником не был и не буду. Пролетим дальше, развернемся – пусть они там ищут, далеко от места выброски. Усек?

– Дошло.

Вроде мелочь. Для экипажа все равно, где развернуться, а для парашютистов – лишние проблемы, а то и потерянная жизнь, сорванное задание.

После разворота на обратный курс командир убрал обороты двигателей. Максимальная скорость «Ли-2» была 320 километров в час, но для такой скорости расход топлива большой, и потому им приходилось экономить, держать скорость 240–250 километров. До рассвета они успеют пересечь линию фронта, зато гарантированно сядут на своем аэродроме, а не совершат аварийную посадку с пустыми баками. Пустой самолет, легкий попутный ветер, высота шесть с половиной тысяч метров… В таких условиях расход топлива меньше, а главное – встреча с вражескими истребителями маловероятна. Обычно и наши и немецкие истребители летали на высоте от трех до четырех километров. Таким образом, хотя за бортом и ночь, встреча с вражескими самолетами была возможна.

В качестве ночных истребителей немцы использовали двухмоторные «Ме-110», оснащая их одним мощным прожектором. Применяли их в основном для воздушной обороны городов. Но бывало, выпускали их на перехват наших транспортников и бомбардировщиков. В начале войны немцы о ночных перехватчиках не думали, но когда в начале войны наши «ДБ-3 Ф» нанесли удар по Берлину, спохватились.

Иван смотрел на приборы и думал, что ему повезло. Капитан Савицкий – летчик отличный, у него есть чему поучиться. Вроде бы мелочи, но они существенно влияют на выполнение заданий. До тех пор, пока он не стал летать вторым пилотом, Иван сам себе был и командир, и второй пилот, учился на своих ошибках. А теперь слушал, наблюдал. Такой опыт передается от пилота к пилоту, ни из одного официального наставления его не приобретешь.

Они пересекли линию фронта, когда уже начало светать. Еще час полета – и Подмосковье, аэродром. Самолет коснулся полосы, начал тормозить – и вдруг двигатели, сначала один, а через пару секунд и второй, заглохли. Но капитан сидел невозмутимо, как будто ничего не произошло.