Array Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

– Идем.

Они двинулись к стоянке самолетов. Иван высматривал «Бостон», а капитан подвел его к «ЛИ-2», окрашенному в камуфляж и с кабиной стрелка на верху фюзеляжа.

– Вот наша машина!

– Так это же «ДС-3»! – удивился Иван.

– Ну да, «Дуглас». Ты же сам сказал, что летал на «Дугласах»…

– На «Дугласе А-20 Бостон».

Капитан думал недолго:

– Да один черт! Приборы на всех «Дугласах» почти одинаковые, двигателя два. У меня второго пилота нет, прямо с аэродрома в госпиталь увезли. Сказали – язва открылась, оперировать надо. Сам понимаешь, это надолго.

Иван махнул рукой. Ну, посидит он в правом кресле. Командир судна есть, будет время присмотреться. Одно смущало: у «ЛИ-2» хвостовой дутик, а не носовое колесо, как на «Бостоне». Но обзорность из кабины хорошая, тем более – опыт взлетов и посадок на «Ил-2» есть, а там именно хвостовое колесо.

Они забрались по лестнице в фюзеляж. Салон показался Ивану большим.

Их поприветствовал бортмеханик:

– Машина к полету готова! – доложил он.

– Где бортстрелок?

– Да вон он.

В фюзеляж влез бортстрелок, поднял стремянку и закрыл дверцу.

В грузовой кабине стояли ящики, много.

– Двигатели для танков! – похлопал по ящику бортмеханик.

– Знакомься, Илья! – представил Ивана капитан. – Наш новый второй пилот, старшина Скворцов!

– Доброго здоровьичка!

– В кабину, запускаем! И так с вылетом задержались, как бы не влетело нам.

Иван прошел за капитаном в пилотскую кабину, бросил «сидор» в угол и сел в правое кресло. Блин, парашюта нет, непривычно. Он пристегнул привязные ремни.

Капитан улыбнулся:

– Выпасть боишься?

– Привык – на боевых самолетах-то. И парашюта нет.

– Привыкай.

– Я же боевой летчик, а теперь получается – воздушный извозчик.

– Наша служба не менее нужная, а зачастую – еще и опасная. Впрочем, сам все увидишь. Запускаем!

Бортмеханик, протиснувшийся в кабину, запустил поочередно моторы. Иван уставился на приборы. Давление масла, температура – все в порядке.

– В Челябинск летим! – сказал командир. Он запросил разрешение на рулежку, потом на взлет.

Когда они уже вырулили на взлетно-посадочную полосу, капитан убрал руки со штурвала, а ноги с педалей.

– Давай, Скворцов, покажи, на что способен.

Иван такого не ожидал. Машина была ему незнакома, к тому же он знал, что даже два новых одинаковых самолета ведут себя по-разному. Нюансы тонкие, но они есть. А тут – и вовсе неизвестная ему машина.

Однако он взял себя в руки: штурвал, педали – все на месте.

Бортмеханик двинул вперед рычаги газа, моторы взревели, и Иван отпустил тормоза. «Дуглас» начал разбег. Скорость нарастала, но не так быстро, как на «Бостоне».

Механик стал вслух отслеживать скорость:

– Пятьдесят, восемьдесят, сто…

Движением штурвала Иван поднял хвост, потом легонько потянул штурвал на себя. Главное – выдержать направление, не уйти с полосы.

Стук колес прекратился, и Иван понял, что самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы.

– Убрать шасси!

Механик двинул рычаги уборки шасси. Самолет набирал высоту.

– А говорил – самолет незнакомый! – сказал командир. – Взлетел, как по ниточке.

Бортмеханик кивнул:

– Хуже видали.

Полет проходил спокойно. Иван все приглядывался к карте. Заметив это, командир улыбнулся:

– Смотри-смотри. Мы уже всю европейскую часть Союза облетели, пригодится.

Иван достал планшет с картами прежнего второго пилота. Обычно в планшете находятся полетные карты того района, где производятся полеты. А в планшете было полно карт от Урала до прежней западной границы. У Ивана еще мелькнула мысль – зачем?

В Челябинске приземлились вечером. Экипаж, за исключением бортмеханика, направился в дом отдыха экипажей. Поужинав, все пошли в отведенную им комнату. Иван обратил внимание, что обстановка здесь была лучше, чем в казарме.

Вскоре пришел механик, доложил командиру:

– Груз выгружен, самолет заправлен.

– Вот и славно, отдыхай.

Иван долго крутился на кровати, сон не шел. Как его угораздило попасть в эту отдельную эскадрилью? А все его язык. Не зря говорят: язык мой – враг мой. Теперь придется летать на «Ли-2», возить грузы. Не этого он хотел. Воевать трудно, порой страшно, но он понимал, что уж коли попал сюда, должен внести свою лепту, приблизить победу своим участием. Тем более что в душе у него появилось чувство, что он не погибнет. Выжил же после ранения на неизвестном полустанке, не замерз в ледяной воде Баренцева моря. Обидно ему стало: другие воевать будут, а он – грузы возить. С тем и уснул.