Array Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

«Горбатые» закончили штурмовку и повернули к востоку. Запас топлива у них невелик, и долго висеть над целью они не могут, тем более что все бомбы уже сброшены.

– Снижаемся! – услышал Иван в наушниках голос Фамусевича.

Начали пологое снижение. Высота 25 метров, и кажется, что крупные волны вот-вот заденут фюзеляжи. Дистанция километр, и она стремительно сокращается. Восемьсот метров, ведущий сбросил торпеду. Иван видел, как она с плеском нырнула в воду – он летел позади и правее ведущего.

Фамусевич стал разворачиваться. Боевую задачу он выполнил, а о попадании или промахе доложит бортстрелок – ему хорошо видна задняя полусфера. А с эсминца по ним вели огонь, но задействован был только правый борт. К тому же по низколетящему самолету попасть трудно.

Штурман подправлял Ивана:

– Вправо два градуса, хорошо… Еще один!

Эсминец не стоял на месте, и торпеду надо было сбросить с некоторым упреждением.

Вдруг в кормовой части корабля раздался взрыв. Сверкнул огонь, вода столбом поднялась выше бортов – это взорвалась торпеда, сброшенная экипажем Фамусевича.

– Сброс! – крикнул штурман.

Сброшенной торпеды Иван не видел, только самолет стал легче и скорость возросла. Для него сигнал штурмана о сбросе торпед был приказом к развороту.

А до эсминца оставалось уже меньше полукилометра.

Иван взял на себя штурвал, набрал сотню метров высоты и стал разворачивать машину.

В этот момент по крыльям раздались звонкие удары – попали все-таки зенитчики. Но самолет слушается рулей, моторы работают.

– Игорь, осмотрись.

– Пожара нет, – сразу доложил он.

– На эсминец смотри, самый крупный корабль.

Над морем гулко прокатился взрыв.

– Попали! Прямо в середину корпуса угодили! – закричал бортстрелок.

Пока они разворачивались, свою торпеду сбросил третий «Бостон», хотя для уничтожения эсминца хватило бы и двух. Тем более что он потерял ход и на борту начался пожар.

К эсминцу направлялись сторожевики – снимать экипажи. Было понятно, что эсминец очень скоро затонет.

Навстречу «Бостонам» подлетали к цели «Хемпдены», а выше их были видны силуэты «ДБ-3 Ф».

Сердце от такой картины радовалось – не все немцам довлеть на поле боя. И хотя Иван знал, что победа будет за нами, но знал он также и то, что до нее еще долгих три года.

Бомбардировщики «ДБ-3 Ф», уходившие с места бомбежки последними, доложили в штаб о результатах бомбардировки, причем не только своей.

На аэродром вернулись с малыми потерями: в воздушном бою немцам удалось сбить два истребителя, и зенитным огнем был сбит один «Хемпден». Но если учитывать, что вылет был массовый и немцы активно противодействовали своей авиацией и защитным огнем, то они еще легко отделались.

За припозднившимся обедом выпили по сто фронтовых грамм, а после еды не расходились, принялись обсуждать все перипетии штурмовки.

– Скворцов, ты слишком приблизился к эсминцу, раньше торпеду надо было сбрасывать, – заметил командир звена. – Потому и улетел с простреленной плоскостью.

– Опыт – дело наживное, – пошутил Иван. – Зато точно в цель уложили, прямо в середину корпуса.

Бортстрелки рассказали, кто что видел. В этом вылете они были заняты меньше всего, да и видимость у них в задней полусфере хорошая.

На другой день снова был вылет. Командир собрал экипаж в землянке.

– Вылетаем на бомбардировку аэродрома Алакуртти. Достали карты.

Кто-то присвистнул – Алакуртти пользовался дурной славой. Располагался аэродром на оккупированной земле, его строили еще наши. Немцы на грунтовую полосу уложили перфорированные железные полосы, превратив ВВП в полноценную, с твердым покрытием. Полоса была длинная, 1250 метров при ширине 120 метров, и могла принимать тяжелые самолеты. На Алакуртти базировались 25 истребителей «BF-109», 25 пикировщиков «Ю-87» и несколько самолетов-разведчиков «Ю-88».

Снабжение горючим и боеприпасами шло от одноименной железнодорожной станции.

В сотне километров или пятнадцати минутах лета от аэродрома проходила Кировская железная дорога. Немцы часто совершали на нее налеты, жгли эшелоны, разбивали пути, разрушали станционные постройки. Причем местность была глухой – тайга, болота. Наших постов ВНОС, заранее предупреждавших о налетах, не было, поэтому появление бомбардировщиков было неожиданным, и потери – ощутимыми.

Аэродром этот сильно досаждал нашему командованию, был, как прыщ на заднице. Наши регулярно направляли на его бомбардировку самолеты – даже диверсионные группы.