Юрий Корчевский - Золото мертвых. Дворянин

Андрей, смотревший поверх земляного вала, ещё пахнувшего сыростью, увидел, как к его редуту приближается тёмная масса. Передвижение большого числа людей не скроешь: топот ног, бряцанье железа, обрывки команд на чужом языке.

– Братцы, готовсь!

И почти сразу:

– Пали!

Половина пушек была заряжена ядрами, другая половина – картечью. После выстрелов раздались стоны и крики раненых, хрипы умирающих.

– Заряжай!

Но канониры и без команды знали, что им делать. Враг был близко, и промедление могло привести к захвату редута и гибели.

Солдаты, занимавшие редут, по команде офицеров дали залп из фузей – и снова крики и стоны раненых.

Канониры зарядили орудия.

– Пали!

Пушки грохнули снова.

Шведы не ожидали от небольшого редута, который они надеялись взять так же быстро, как и первые два, такого сопротивления, такой силы огня. Шведская пехота стала обходить редут с обеих сторон, и Андрей скомандовал шесть пушек перебросить на левый фланг и столько же – на правый. С помощью солдат канониры быстро справились с задачей. И офицеры, и солдаты Белгородского полка понимали, что сейчас основная надежда – на пушки.

– Стрелять по готовности! – предупредил Андрей. – Команды не ждите. Зарядили – огонь!

Он боялся, что в шуме боя канониры не услышат его команды и это может привести к роковым последствиям.

Теперь пушки грохотали непрерывно. Канониры являли чудеса быстроты и ловкости, пушки стреляли каждые две-три минуты, и грохот восемнадцати орудий сливался в один могучий гул. Наводчикам даже наводить не надо было, за земляным валом везде был неприятель, и каждый выстрел достигал цели.

Солдаты в редуте нарадоваться не могли – такая плотность пушечного огня не оставляла шведам ни единого шанса взять редут. И так перед укреплением со всех трёх сторон валялись горы убитых и раненых.

Шведов обуял страх. Никогда прежде они не сталкивались с таким массированным артиллерийским огнём, не несли таких ужасающих потерь, не видели такого упорства русских. Перед ничтожным, на их взгляд, укреплением полёг целый полк, да не новичков, а проверенных, опытных воинов, опора войска.

Беда пришла, откуда не ждали. От частой стрельбы стволы пушек раскалились, и едва не произошёл несчастный случай прямо по соседству с Андреем. На его глазах заряжающий уже сунул в ствол картуз с порохом, а третий номер расчёта приготовил банник – прибить порох, как пушка сама выстрелила. От раскалённых стенок ствола порох самовоспламенился.

– Прекратить огонь! – распорядился Андрей. – Лить воду на стволы!

Но воды не было – её не приготовили. Ведь редут занимали в спешке, когда шведы уже наступали.

К Андрею подбежал капитан:

– Почему прекратили стрельбу?

– Пушки раскалились, вода нужна, – пояснил Андрей.

– Ах ты, беда какая! Попробую помочь.

По команде офицера к пушкам стали подбегать солдаты и лить на стволы воду из фляжек. Солдат много, да уж фляжки больно малы. Но кое-как остудить стволы удалось.

А шведы, заметив заминку, снова ринулись в атаку.

Андрей распорядился установить две пушки против горжевого фаса, напротив прохода – сейчас это было самое уязвимое, опасное для прорыва место.

Остальные пушки сделали по паре выстрелов, и канониры развели руками: не успев толком остыть, пушки снова разогрелись. Тут же у прохода возникли крики, потом залп из фузей – это прорвались шведы.

Андрей сам подбежал к двум пушкам:

– Огонь!

Один за другим грянули два выстрела, и в проходе возник завал из тел убитых.

Всё, оборонять редут нечем, пушки перегреты. Андрей решил уводить канониров, и чёрт с ними, с пушками. Всё равно победа через несколько часов, шведы не успеют использовать их против русских. Кстати, и пороха осталось на два-три выстрела.

– Братцы, за мной! Уходим к четвёртому редуту! – И побежал к проходу.

В шуме боя Андрея тем не менее услышали. За ним последовали канониры, а глядя на них – и солдаты. Почти у всех фузеи были разряжены, и врагов они кололи штыками, били прикладами и рубили тесаками.

В сумраке на Андрея наскочил высокий швед, занёс для удара саблю. Но Андрей вскинул один из двух пистолетов, которые держал в руках, и выстрелил врагу в голову. Второго шведа, тут же возникшего рядом, как дубиной, ударил по голове банником от пушки остановившийся вовремя канонир.

Рядом бежали солдаты. Крики, звук ударов, мат, топот ног – шум невообразимый.

Андрей сунул разряженный пистолет за пояс и вскинул второй.