Оксана Гринберга - Королева. Выжить, чтобы не свихнуться

Хотела заодно запретить кровопускание, которым настолько увлеклось население, что это походило на добровольную резню. Его применяли как панацею от всех болезней, не только телесных, но и душевных, а также при меланхолии и даже плохом настроении. Некоторые люди, поговаривали, вскрывали себе вены несколько раз в день. Меня же крайне смущали выставленные в виде рекламы банки с кровью рядом с лавками цирюльников.

Подумав, решила повременить с запретом. Не дай бог отниму у граждан любимую забаву, и они пойдут на королеву войной. У нас и так на улицах неспокойно! Поэтому задумала разъяснительные буклеты, в которых советовала подойти к кровопусканиям с умом и ограничиться небольшим количеством.

Перед коллегией врачей выступать не решилась. С медиками связываться без соответствующего образования – себе дороже. Вежливо разорвут на кусочки, вернее, на перевязочные материалы… Поручу-ка я это дело Нонниусу! Потерла руки, ехидно улыбаясь – пусть королевский лекарь отдувается.

Потом разбирала с Роджером скопившуюся переписку, а с девочками – гору подарков, присланных придворными в честь моего чудесного спасения. Последующий ужин прошел скромно и тихо. Все развлечения из-за ранения лорда Дадли я отменила. Наконец вернулась в покои, собираясь перед сном еще раз проведать Роберта, так как Поль Нонниус прислал записку, в которой извещал, что у больного началась лихорадка.

Когда уже направлялась к Роберту, столкнулась в дверях с Уильямом. Он держал в руках пачку бумаг. Увидев на верхнем листе бурые пятна, похожие на засохшую кровь, почувствовала привычную тошноту и слабость в ногах. Не слишком ли я чувствительна для этого безжалостного века?..

– Всем выйти, – приказала фрейлинам. – Да, кликните Роджера, он в приемной. Затем закройте двери и никого не впускайте, даже если случится война с Испанией.

Я кусала губы в нетерпении, дожидаясь личного секретаря. Схватила веер с павлиньими перьями – подарок герцога Норфолка, очередного ухажера. Роберта на него нет, быстро бы приструнил! Наконец Роджер занял место за столом. Мужчины были в черной одежде, с насупленными бровями и, казалось, осунувшиеся и похудевшие за этот день.

– Вы ведь знаете, кто стоит за покушениями, – уверенно произнесла я, чтобы заполнить повисшую тишину. Уильям кивнул:

– Убийца заговорил. Его зовут Гильермо Джако. Он выложил все, что знал, в обмен на помилование, которое вы подписали. Елизавета, я бы на вашем месте передумал и отрубил ему голову. И не только ему…

– Кому еще, Уильям? – устало спросила я. – Не томите! Потом будем решать, что делать с головами.

Он покусал губы и назвал имя. Я чуть было не выронила веер, который сжимала в руке. Не может быть! Принялась нервно ощипывать роскошные павлиньи перья, чувствуя, как к щекам прилила кровь, отлившая от сердца. Но тогда… тогда не стоит терять ни минуты!

– Что же мы сидим и разговариваем?! Почему он не арестован?

– Я жду вашего приказа. Может, вы сразу его помилуете, вместо того чтобы арестовать, – криво ухмыльнулся государственный секретарь. Ясно… Значит, все еще сердится на то, что я выпустила убийцу. Покачала головой, улыбнулась и произнесла:

– Ничего подобного. Фас, Уильям!

– Я не расслышал, – усмехнулся он. – Повторите!

Не сомневаюсь, он давно знал, что их с Роджером прозвали «псами королевы».

– Все вы слышали. Взять его, тихо и быстро!

На «дело», конечно, пошли без меня. Пришлось дожидаться во дворце. Я нервно ходила из угла в угол по спальне, затем потащила фрейлин по полутемным коридорам Уайтхолла до покоев лорда Дадли. Жил он на первом этаже, занимая несколько комнат, продуваемых всеми дворцовыми сквозняками. Я решила, что, когда ему станет лучше, распоряжусь перевести его в комнаты этажом выше. Поблизости от моих. Теплее, да и не придется бегать так далеко, чтобы навестить выздоравливающего. Хотя бегать уже не было скучно. После покушения меня сопровождали две дюжины гвардейцев, так что передвигались мы организованной толпой.

Роберт спал беспокойно, несмотря на успокоительное. Дышал тяжело и хрипло, иногда стонал. Я долгое время просидела на стуле подле его кровати, рассматривая измученное лицо мужчины, затем окинула взглядом скорбно замерших фрейлин и поняла, что сейчас заплачу. Поднялась и ушла восвояси. Спать не ложилась, решив обязательно дожидаться возвращения Уильяма и Роджера. Мои секретари сопровождали отряд гвардейцев, который отправился в дом архиепископа Хита. И все потому, что, несмотря на выделенные комнаты во дворце, старый придворный предпочитал ночевать в богатом особняке в центре Лондона.