Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

Впрочем, здание Двенадцати коллегий в настоящий момент строилось. Но когда это строительство будет закончено, было абсолютно непонятно. Как объяснили Петру, неразбериха началась, когда возведение здания отдали на откуп самим коллегиям. Потому и строили огромное здание из двенадцати идентичных трехэтажный секций с переменным успехом. Скорее всего, и ввод зданий в эксплуатацию произойдет не одновременно…

Но несмотря на одну общую черту всех коллегий, а в частности убогость обстановки, Петр обратил внимание на это именно здесь. А может, Берг-коллегия в этом плане все же переплюнула остальные? Кстати, чистотой и порядком в общем ряду выделялась медицинская канцелярия. Здесь же… Давно не мытый пол, порченая мебель, обтертые стены, заросшие паутиной потолки, горы свернутых в трубочку документов, разложенных по полкам, напоминали поленницы дров. Изгвазданные чернилами столы, заваленные как бумагами, так и засаленными толстыми книгами. У одного из писарей вместо чернильницы отбитое дно бутылки, все перья неестественно грязные и истрепанные.

Все это дополнялось тем, что в двух не особо больших комнатах за четырьмя видавшими виды столами работали сразу восемь человек. Третья комната предназначалась для президента и вице-президента коллегии. Там же проводились совещания коллегии, а в углу примостился столик секретаря. Внешний вид работающих здесь чиновников оставлял желать лучшего. У шестерых одежда старая, потрепанная, а один, мужчина лет пятидесяти, так и вовсе одет чуть ли не в рубище.

Н-да-а. Картина в принципе везде одна и та же, но отчего-то именно здесь она резанула взгляд особо. Берг-коллегия, подопечные которой отличаются состоятельностью, в особенности уральские заводчики, представляла собой резкий контраст. Надо будет все же обратить особое внимание на размещение присутственных мест. Взять бы строительство под особый контроль, да только в казне денег нет. Каждая коллегия изыскивает средства по мере сил и возможностей.

Пройдя на место президента, Петр разместился на неожиданно удобном стуле. Вот о себе любимых начальники никогда не забывают, а о подчиненных… Юноша заметил, что ножка одного стула в общей комнате была обильно обмотана веревкой. Сидеть на таком все равно что моститься на сухом и потрескавшемся суку.

Беседа с президентом Зыбиным заняла совсем немного времени. Петр высказал ему свое пожелание вызвать всех заводчиков в столицу на прием к императору. Потом приказал подать кое-какие интересующие его сведения. Видя, что все команды дублируются тому самому мужчине в рубище, оказавшемуся архивариусом, Петр отправил президента и остальных исполнять поручение.

– Как звать?

– Ваш покорный слуга Рябов Иван Пантелеевич, архивариус Берг-коллегии…

– Иван Пантелеевич, а отчего у тебя такой затрапезный вид? – не без любопытства поинтересовался Петр.

Рябов попросту впал в ступор. И не поймешь отчего. То ли внимание государя к его скромной персоне тому виной, то ли вопрос был из разряда тех, что вызывал у него крайнюю степень стыда. Вон и покраснел сразу как рак. Но вопрос задан, и император смотрит на него с вниманием.

– Кхм… так… ваше императорское величество, у меня пятеро деток…

– И что же, это достойная причина? Вон остальные, хотя одежда и не новая, но вполне достойно выглядят, себя блюдут. Или у них жалованье побольше будет?

– Хм… э-э-э… кхм…

– Иван Пантелеевич, тебя ведь император спрашивает, а ты только мычишь.

Ошибка. Теперь мужчина и вовсе смешался, не зная, что и ответить. Наконец набравшись смелости, Рябов, едва выталкивая из горла слова и практически не шевеля губами, заговорил. Впрочем, он не изменил себе и остался немногословным.

– Поменьше… Но это от моей неопрятности и бестолковости.

Бестолковый архивариус в столь значимом учреждении? Ладно. Пора к делу. Оно, с одной стороны, забавно наблюдать за тем, как кто-то мнется и млеет в твоем присутствии. Раньше Петр еще и проказу какую учинил бы, и далеко не безвинную. Но тут неожиданно для самого себя только вздохнул и потребовал представить ему бумаги касаемо заводов и месторождений различных руд Урала и Сибири.

Вот именно это и было основной причиной его сегодняшнего посещения Берг-коллегии. После болезни с ним происходило нечто странное, и довольно часто. То сны какие-то яркие, четкие и осознанные. Нередко, проснувшись, он уже знал, как следует поступить в той или иной ситуации, хотя зачастую и не помнил, что именно ему приснилось. А бывало, странное приключалось и наяву. Взять тот же случай на охоте, когда, вместо того чтобы впасть в оцепенение или бежать, он уверенно двинулся навстречу опасности, что в итоге спасло как его жизнь, так и жизнь Михаила Барабанова, того самого гвардейца.