Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

Так что, как ни богата земля русская самородками, скрыты они, что золото, под толщей пустой породы. И проявить себя оттого могут очень и очень немногие. Но бывает и вот так, как с Яковом Тимофеевичем. Попал на службу по рекрутской повинности, да был примечен кем-то из сподвижников государя. Повезло ему, как повезло и России, так как явился свету еще один талант.

Петр, усадив Батищева на стул перед своим столом, слушал его с нескрываемым вниманием. Он хотел убедиться, что этот человек действительно настолько талантлив, как о нем говорил Нартов. Василий тоже расстарался и собрал все доступные сведения. Что и говорить, выясненное им внушало уважение. Правда, от Миниха поступила иная, противоречащая вызнанному информация. К примеру, он не так давно отстранил Батищева от работ по реконструкции Охтинского завода ввиду того, что тот не справлялся с возложенной на него обязанностью. Сержант Батищев вернулся в Ораниенбургский батальон, в свою понтонную роту, для дальнейшего прохождения службы [12] В реальной истории в это время Батищев был отстранен от этих работ Минихом. Но затем все же был возвращен ввиду возникших сложностей со строительством плотины. В 1735 г. благодаря его таланту и упорству работы по реконструкции Охтинского завода были успешно завершены. Иных сведений нет, возможно, к этому времени он уже умер. . Вот теперь Петр и старался составить свое личное мнение об этом талантливом человеке.

Нет, не так. Последние полчаса он просто слушал, что Батищев увлеченно рассказывал о своем любимом деле. В том, что он не ошибся, юный император убедился очень скоро. Но… Таких людей можно слушать бесконечно долго, даже если ничего не смыслишь в предмете. Невозможно оторваться от рассказа по-настоящему разбирающегося и знающего свое дело человека. А Петр с некоторых пор обнаружил в себе некую… нет, не страсть, но сильную тягу к всякого рода механизмам. Он даже влез в дедовскую библиотеку, надо заметить, довольно обширную по направленности и богатую по насыщенности. Господи, чем только не увлекался покойный император!

– Ты уж прости, Яков Тимофеевич, но, чувствую, если тебя не остановить, ты можешь вещать и до утра. А у меня есть еще дела, да и завтра поутру на занятия. Ты-то вон уж мастер своего дела, а мне еще очень многому нужно учиться. – Петр все же решил остановить, казалось бы, нескончаемый рассказ.

– Хм. Простите, ваше императорское величество. Увлекся я что-то. – Батищев поднялся и четко, по-военному встал во фрунт. – Разрешите идти, ваше императорское величество?

– Ты куда собрался, Яков Тимофеевич? – Петр даже брови вскинул в удивлении. – Нешто решил, что мне захотелось сказочку на сон грядущий послушать? А ну садись. Ишь хитрец выискался. Весь вечер заливался соловьем, слова вставить не дал, а теперь – разрешите идти.

– Так… хм… ваше…

– С этой минуты – Петр Алексеевич или государь. Понял ли?

– Так точно!

– Да не ори ты, не на плацу. Оглушил. Садись, кому говорю.

А вот этот с дедом накоротке не был. Вон как робеет, хотя и сидит перед ним совсем еще юнец. Правда, тот вьюноша – император, самодержец, а потому старый солдат со всем политесом. Ничего, старина, привыкай. И лучше побыстрее. Господи, ну чего вы все такие старые-то, того и гляди Богу душу отдадите, а иных-то и нет. Даже если и есть, кто их искать будет? Не император же. Так что смену себе подготовьте. А где ее готовить? Правильно. Либо в академии, либо на ратном труде. Ну в академии Нартов пусть старается, а вот Батищев…

– Знаешь ли, Яков Тимофеевич, что такое пенька?

– Знаю, конечно, – с некоторым удивлением ответил Батищев.

– А вот и не знаешь, – уверенно возразил Петр. – Пенька – это основной товар, который идет на экспорт от нас за границу. Полтора миллиона пудов, пятая часть доходов казны от торговли, не шутка. И в основном в Англию, которой сколько ни пошли, а все мало будет, потому как пенька – это в первую очередь разные канаты, тросы да паруса. На оснастку только одного не самого большого корабля тратится до двух с половиной тысяч пудов пеньки. Но кроме этого у нас с удовольствием покупают и сами канаты. Надеюсь, не нужно объяснять, насколько разнится цена пеньки и канатов? Но сейчас мы продаем лишь малую часть продукции канатных мануфактур. Причина в том, что переработать всю пеньку мы просто не в состоянии, но и терять доходы тоже не хочется, казна прямо-таки в плачевном состоянии. Как начну думать о том, так и сон не идет. – Последнее Петр сказал с такой кислой миной, будто у него зуб разболелся.