Константин Калбазов - Бульдог. В начале пути

– Я догадался, – подтверждая свои слова легким кивком, произнес глава города и, похлопав по кобуре, закончил: – Все это ерунда, Вася. Завтра в восемь в управлении. Засада где-то там, и нам нужно понять, в чем именно. Все. До завтра. Мне еще нужно немного повозиться с документами.

Вопреки последним словам Буров за документы так и не взялся. Не то настроение. Ему никак не удавалось отвлечься от одолевавших его мыслей. Не сказать, что он прожил безгрешную жизнь, хотя ни о чем и не жалел. В том, что по нему ударят, он не сомневался. Но откуда будет нанесен удар? Этот вопрос не давал покоя.

Мысли как-то сами собой свернули в другую сторону. Отчего-то на ум стали приходить только воспоминания. Безоблачное детство в рядовой советской семье. Осуществившаяся мечта, когда на его плечи легли голубые погоны с желтым курсантским галуном. Он тогда уже был на пути к осуществлению своей мечты стать офицером ВДВ.

Потом были Афганистан, Таджикистан, Чечня. Ранение, госпиталь, награды, бесконечные командировки, семья, проживающая в отцовском доме с его родителями и с которой он виделся крайне редко. Жена порывалась уехать с ним, но брать ее в горячие точки глупее не придумаешь. Так и жили порознь, видясь раз в год, во время отпусков. Спасибо родителям, если бы не они, то неизвестно, осталась бы у него семья или он ее потерял бы. И жене спасибо, чего уж, хлебнуть ей пришлось.

Первая чеченская его все же сломала, хотя он имел репутацию стоящего боевого офицера, имел на счету несколько удачных боевых операций. Однажды с десятью бойцами трое суток висел на плечах банды. Тогда он сумел прижать более трех десятков боевиков. В не такую уж и удачную для федералов кампанию гонялся за превосходящим по численности противником, перебил всех, да еще и не потерял ни одного из своих. А ребятки у него были не спецназовцами. Вот тогда-то он и получил свое прозвище – Бульдог, подразумевающее мертвую хватку.

Сразу после Хасавюртовских соглашений он написал рапорт на увольнение. Понять и принять предательство правительством своих же солдат он не сумел. Он не знал, как будет жить, потому что к этому времени жизнь на гражданке ушла значительно вперед, но и продолжать служить больше не мог. Ему оставалось только получить причитающиеся боевые и распрощаться с армией навсегда.

В то время у братвы была такая статья дохода – рэкет контрактников и офицеров. Их «стригли» после получения боевых. Механизмы были различные, ставки также от тридцати до пятидесяти процентов от заработанного. Не минула эта чаша и его. Покинув с карманами, полными денег, территорию части, он столкнулся с троими. Ребята явно привыкли иметь дело с куда менее решительно настроенными гражданами. Сергей же не намерен был расставаться с кровно, в прямом смысле этого слова, заработанными деньгами. Результат этой встречи – три трупа.

Он слишком поздно сообразил, что следовало бы одного оставить, уж больно все смахивало на прямую наводку. Братки знали точно, сколько он получил и сколько должен отслюнявить. Очень хотелось познакомиться поближе с тем, кто занимался сливом информации, но три трупа не располагали к тому, чтобы затевать расследование. Тут важно было унести ноги и постараться не наследить.

Не наследил. Мало того, на него не вышли и братки. Возможно, он подвергся нападению какой-нибудь отдельной группы из трех качков и наводчика, имеющего доступ к ведомостям. Но та история не нашла никакого продолжения.

Уволившись, Буров вернулся в родной город к семье. Тут ему повезло встретиться с другом детства, он занимался скупкой чеков на северах, приобретением по ним автомобилей и реализацией оных. Сергей влез в это несколько поздно, но зато вложил в предприятие все свои наличные средства, на чем сумел изрядно заработать.

Потом грянул август девяносто восьмого. Ему опять повезло. Жена работала в банке и что-то там такое услышала, о чем поведала мужу. Долго размышлять он не стал. К этому моменту у него имелась солидная сумма в долларах – несмотря на то что зеленый американский рубль уже несколько лет держался на одной отметке, Сергей предпочитал доверять ему. Была трехкомнатная квартира, имелось четыре «газели», бегающие по маршруту с наемными водителями и приносящие доход. Имелась машина, новенькая «девяносто девятая».

Сергей продал все. Продал быстро и по заниженной цене. Никто не удивился подобной поспешности, мало ли где и как мог залететь человек. Не удивились и торговцы валютой, когда он кинулся покупать валюту. Есть долг, и нужно отдать долларами, обычное в общем-то дело. А потом грянул гром.