Сергей Сезин - Нарвское шоссе

Без меня война шла бы так, как шла. Но что было бы, если б я оказался не складским рабочим, а талантом, и смог здешним рассказать про какое-нибудь оружие из будущего или даже сделать его? Ну, хоть ту же атомную бомбу какого-нибудь самого простого образца. По моему рассказу и показу бомбу сделали и даже сбросили на какой-нибудь Мюнхен, разнеся его к чертовой матери. Или еще пару городов. Могла ли от этого война окончиться чуть быстрее? Наверное. Завод по производству пушек или патронов в том городе накрылся, вместе с ним его рабочие плюс те немцы, которых должны призвать в армию следующей весной и следующей же осенью. Может, на месяц, а может, и на полгода война укоротится. Вроде бы все зашибись, но получается-то, что история изменилась! И кто знает, что выйдет из этой новой комбинации? Как в онлайн-игре: войдет в нее новый игрок и совершенно перетасует прежний расклад сил.

У меня не хватает слов, чтоб про это рассказать, но есть ощущение, что за нашей жизнью все же кто-то следит и иногда вмешивается, когда все идет не туда. И вот ему шибко шустрый умник из будущего, перекраивающий ход истории, может не понравиться. А то этот умник сработает как дрожжи, от которых пойдет брожение, на которое «хозяева» истории не рассчитывают.

Тут я отвлекся от необычных для меня мыслей и по-уставному отреагировал на приход Волоха, который пришел проверить, не дрыхну ли я на посту. Младший лейтенант отправился в дот, а я продолжил бдеть и так же философствовать. Раз уж я попал сюда, то мое поведение должно быть как можно ближе к поведению здешних людей. Тогда вред от меня минимальный, и это вот нарушение равновесия от моего перехода сюда тоже невелико. Хоть и прибавился один человек, но ведь мог просто за пять лет до этого какой-то школьник не простудиться и не умереть от воспаления легких? Мог. Даже запросто: мама-папа вовремя дали бы ему по шее, чтоб шарф завязывал как следует и сосульки не сосал. Со мной такое тоже было в детстве, и я заболел, только, когда есть антибиотики, от воспаления легких чаще выздоравливают, чем умирают. По крайней мере, среди своих ровесников я таких, что умерли от него, не знаю. А мамина сестра умерла от двустороннего воспаления легких. Зимой катались на льду, она провалилась и вымокла в ледяной воде. У них в селе ее вылечить не смогли… Или, например, решили в какой-то семье, что четырех детей еще не достаточно, и от аборта отказались. Оттого еще одним человеком больше стало.

Могло такое быть? Запросто. Вот знаю я, что немцев разобьют, и говорил про это, что будет обязательно. И что – не может человек в это верить, даже точно не зная? Может, и даже знаю таких. Тот же Островерхов это говорил, хотя он из будущего не провалился. И пояснил, что в Гражданскую войну смогли выиграть при худшем положении. А сейчас отчего бы не смочь – мы что, недоделанные или недоношенные, оттого и не сможем? А прочие умения мои не сильно отличаются от умений других, оттого равновесие не нарушают. Да, провались сюда компьютер – я б ушел в отрыв, но пока этим не пахнет. А топором работать здесь и без меня умеют.

Вскорости меня сменили, но заснул я не сразу, ибо философские мысли продолжали доставать и даже завели меня в тупик. Вот я служу, работаю, паек ем. То же самое делают вокруг меня люди из здешнего времени. Не будь меня – кто-то бы этот паек съел или бросил при отступлении и тот кол для проволоки тоже обтесал, проработав лишнюю минуту. В бою – тоже могли снять человека с другого участка на мое место. Или вообще немцы атаковали бы в стороне от нашего дота. Тут как бы все понятно. А вот как быть с девушками? Сейчас-то с ними никак не получается, ибо не до них, но позже-то может быть и время, и девушка? А вот тут вырастает сложная вещь: пока мы с ней друг с другом только гуляем, все как бы ничего, но вот перешли мы к постели – что из этого выйдет? Мой сын или дочка может родиться раньше меня или моего бати? А мой внук может на моей сестре Катьке жениться? Вот ситуация-то! Как ее разрешить?

Так и не придумав выхода из нее, я заснул.

Следующий день мало отличался от предыдущего – с утра до вечера чистишь, смазываешь, подгоняешь, что-то учишь, пока не придет время перекура. Пока думаешь про то, как что-нибудь не перекосить или как дотянуться до нужной детали, – голова занята только этим, и это утомляет. А пойдешь «перекурить», как в освободившуюся от забот голову лезут разные мысли про то, что будет, как подойдут немцы. Смогу ли я? Выдержу ли? А это еще хуже, потому я раньше всех от «перекура» отрывался. Отдых был новой фазой мучений, оттого и не радовал. Чем нас кормили – ей-богу, не запомнил. Что-то ел, в котелке не оставлял, а что именно – не до того было. Обед запомнился не едой (она от внимания ускользнула), а политработой. Сначала пришел политрук роты Измаил Моисеевич и прочел нам вчерашнюю сводку Совинформбюро. Бои на всем фронте, оставлены города Кировоград и Первомайск. Кировоград – это вроде на Украине, а где находится Первомайск – я и не знал. Но, хотя я не очень-то и знал, что это за города, велики ли они и насколько опасно их занятие немцами, настроение у меня ощутимо упало. И даже осознание того, что я знаю – все это преодолимо, не помогало. Настроение упало не только у меня. Народ тоже явно занервничал. Должно быть, и у меня, и у остальных настроение пошло вниз из-за того, что мы ожидали боя, а тут это известие по нервам прошло. И тут я, словно меня что-то толкнуло, спросил политрука: