Александр Конторович - Гвардия «попаданцев»

Очнувшись от созерцания страшного зрелища, вахтенный офицер корвета перегнулся через перила и отдал команду. Бросились к пушкам матросы…

Поздно.

На палубе непутевого суденышка что-то фухнуло, прошипело – и дымная струя огня, преодолев четверть кабельтова, прошлась точно по юту сторожевого корабля. Сместившись влево, она, скользнув по мачтам, зажгла паруса. И пройдя по палубе с десяток метров, остановилась.

Все…

С охваченной огнем палубы вразнобой хлопнуло несколько выстрелов – кто-то отчаянный решил попытать счастья, обстреляв вражеское судно. Небезуспешно – один матрос рухнул с его борта в воду, второй схватился за простреленное плечо. Взамен с борта суденышка гулко прогрохотали выстрелы, свинцовый шквал стеганул по корвету, сразу добавив на сторожевом корабле бардака и раненых.

Выскочившему из каюты полусонному капитану хватило пары секунд на осмысление обстановки – она была весьма фиговой…

– Спасайтесь, Джейкобс! – крикнул он лейтенанту – Уводите людей! Пожар нам не потушить!

Он был прав – добрая треть матросов палубной команды уже не имела возможности хоть как-то участвовать в бою. По причине смерти или тяжелых ранений.

– Да, сэр! А как же вы, сэр?!

– Мое место здесь! – и отбросив шляпу, капитан лихим прыжком перемахнул прямо через перила. Ударившись ногами о палубу, он на секунду присел и, выпрямившись во весь рост, бросился к пушкам. Прикрывая рукавом лицо (вокруг уже вовсю бушевал огонь), капитан проскочил к ближайшему орудию. Споткнувшись о тело убитого канонира, он подобрал валявшийся рядом пальник. Теперь бы еще пушку довернуть… тяжело. Внезапно над ухом он услышал чье-то тяжелое дыхание, орудие пошло легче… капитан обернулся.

– Палмер?

– Я, сэр! – отдуваясь, произнес боцман. Драчун и выпивоха, он, тем не менее, свое дело знал хорошо и, отличаясь крайне сварливым и неуживчивым характером, держал команду в ежовых рукавицах.

– Что вы тут делаете?! Я отдал приказ покинуть корабль!

– Но кто-то ведь должен помочь и вам, сэр? Пойти на дно, не сделав даже выстрела по противнику – не к лицу британскому кораблю, сэр!

– Доворачивайте, Палмер! Еще левее… так!

Ствол орудия шевельнулся, выцеливая противника. А там уже забегали матросы, суденышко, совершенно спустив паруса, тем не менее, хода отнюдь не утратило, напротив – даже прибавило скорости. Оно слегка накренилось на борт, описывая поворот. До борта корвета донесся монотонный перестук: что-то заработало на борту судна. Какой-то механизм.

– Так, Палмер! Пали! – приник к орудию капитан.

Пятифунтовое ядро, пущенное с короткой дистанции, ударило судно противника прямо в борт, ближе к корме. Что уж там ему повредили – Бог весть, но равномерный перестук оборвался, и потерявший ход кораблик стало сносить в сторону.

– Есть, Палмер! Мы ему врезали! – вскочив на ноги, капитан взмахнул рукой. – Давай, двигай к той пушке – добавим ему…

Бушевавший на палубе огонь тем временем добрался до вынесенных к пушкам картузов с порохом…

Сброшенного взрывом в воду боцмана подобрала одна из шлюпок, уходивших от стремительно тонущего корвета. А тела капитана – так никогда и не нашли.

Только к вечеру следующего дня удалось потушить пожары в порту. Дымящиеся остовы кораблей кое-как оттащили в сторону и оставили догорать. Тушить их было небезопасно – то и дело там что-то взрывалось. Огонь добирался до крюйт-камер и перевозимого на кораблях боезапаса экспедиционного корпуса. И тогда очередной взрыв разметывал вокруг горящие куски того, что некогда звалось «кораблем Его величества».

Потери были воистину страшные!

Полностью сгорели и взорвались четыре боевых корабля и девять транспортных судов.

В той или иной степени получили повреждения еще семь кораблей, причем два из них, пострадавшие от близких взрывов, хоть и остались на плаву, еле-еле держались на поверхности. У оставшейся пятерки был сильно поврежден рангоут и почти уничтожен огнем такелаж. Ни о каком их выходе в море речи и быть не могло.

Потери же, понесенные десантом – вообще не поддавались учету. Спасаясь от огня и под действием паники, солдаты десятками бросались в воду, пытаясь добраться до столь вожделенного берега. Но, увы, это удалось очень немногим… Два транспортных судна, перевозивших лошадей – погибли вместе с ними. Не спасся ни один человек и ни одна лошадь. Загорелся и утонул транспорт, перевозивший пушки – на дно ушло сразу сорок пять орудий!