Александр Короленко - Крик в потерне. Часть первая (СИ)

Взглянул в глазок, тяжело вздохнув, открыл замок и распахнул дверь.

- Я вам когда сказала звонок починить? – в коридор вошла слонообразных размеров тётка лет пятидесяти, прищурившись и подозрительно принюхиваясь. – Опять пили?

И недобро уставилась на меня.

- Да так, пивка, - начал было я, но моё блеяние было остановлено самым беспардонным образом:

- Только увижу хоть одного кривого таракана, я вам устрою райскую жизнь! Развели гадюжник!

Это тётя Мотя, мы её так называем. Хозяйка этой квартиры, уверен, что она сто раз пожалела, что пустила нас в жилище. Но так как мы вовремя платим, и в придачу почти бесплатно поменяли все гнилые водопроводные трубы на пластиковые и вообще весь ремонт сделали, она нас терпит. Скрипя зубами. Вот и сейчас, похоже, что-то задумала, постоянно всё ей не нравится.

- А компаньон твой где?

- Здесь я! – хрипит из своей комнаты Захар, слышится какая-то возня и он выплывает к нам уже в своём потёртом халате. – Здрасти!

- Здоровей видела, - скривилась тётя Мотя. – Всё пьёте, алканавты?

- Да ладно, - ухмыльнулся здоровяк, почёсывая щетину на щеке. – С кем не бывает?

- Со мной вот не бывает, - с вызовом брякнула хозяйка квартиры. – Я чё зашла, хлопцы? Зашла известить вас, что подымаю плату на полторы тысячи. Со следующего месяца.

- Это что, одиннадцать с половиной косарей? – щёки Захара затрепетали в праведном гневе. – Да ладно!

- Не нравится, валите, - царственно махнула рукой тётя Мотя. – Вон, внизу в подъезде объявление висит, молодая чистоплотная семья снимет жильё. Лучше их, чем вас, котов помойных.

- Да не, всё нравится, - проворчал я, и потопал на кухню, где на холодильнике лежали две пятитысячные купюры, сгрёб их и вручил тётке. – За этот месяц.

- Ну вот, - глаза толстой мегеры подобрели, а дензнаки исчезли в недрах огромной сумки из кожзаменителя. – Могёте, когда хотите, приятно на денежки смотреть. Не то, что в том месяце, насыпали мятых полтинников пол пакета…

- Растём, тёть Моть, - развёл руками Захар. – Бизнес цветёт и пахнет.

- Да, я чую, пахнет, - хмыкнула толстуха и не прощаясь вышла из квартиры. – Проветрить не забудьте.

- Вот блин, - заскрипел зубами компаньон. – Акула капитализма, чтоб ей в печёнках ёкнуло. Съезжать будем, я с собой все трубы заберу, что меняли, с корнями повыдираю.

В этом я с ним солидарен полностью. Тётка совсем обнаглела, уже начала нас оскорблять, не стесняясь в выражениях, хорошо, хоть дверь со своего ключа не открывает, хватает ума стучаться в дверь. Видимо забыла своих прежних квартирантов, трудовых гостей из солнечного Узбекистана.

Тётя Мотя с гастарбайтерами дел ранее не имела, купилась на вежливое общение, плюс их было всего двое. Сдала квартиру и уехала на пару месяцев к сестре в Большую Россию. А когда вернулась, решила зайти, проведать постояльцев. Как она нам рассказывала, зашла в хату и остолбенела. Мало того, что всю жилплощадь нещадно загадили, так в придачу тётка насчитала в ней народа человек пятнадцать, вылитые басмачи с хроники времён Афганской войны. Только было открыла рот по шире, чтобы разразиться проклятиями на головы этих проходимцев, как её слух уловил еле слышные, но загадочные звуки из закрытой комнаты. Вообразив себе самое худшее, а именно каких-нибудь накачанных наркотиками секс-рабынь, Мотя решительно ворвалась в помещение. И встретилась взглядом с самым настоящим живым бараном, привязанным к радиатору батареи отопления. Несчастное животное ещё раз жалобно бэкнуло, а у тётки началась самая настоящая истерика.

Словом, в тот же день квартиранты съехали, конечно, не без помощи Мотиного зятя, прапорщика полиции. А тётка начала поиски более-менее владеющих собственными руками строителей, чтобы те привели квартиру в чувство. Так мы с ней и познакомились, сделали за копейки ремонт в расчёте, что сами здесь заселимся. И заселились. Квартирка нормальная, со всеми удобствами, порядок поддерживаем. Захар так вообще повёрнут на чистоте, постоянно пылесосит, бзик у него небольшой на этом….

Вот чего она на нас сейчас взъелась? Вроде и с соседями мирно сосуществуем, не дебоширим, и как положено, к 23-00 у нас звук на телике переходит на «второе деление» …

Из моей комнаты донеслась залихватская мелодия «Яблочка», это мой мобильник, старенькая «Нокиа».

Взял трубку и услышал звонкий голос матери, начала как всегда, с «наездом»:

- Ну что, всё жизнью наслаждаешься? Девочками городскими? Пивасиком?

- Да не, - пролепетал я, махнув рукой заинтересованно взирающему из полумглы коридора Захару, мол, не по работе, не напрягайся… - Все в работе!