Ева Никольская - Чужая невеста

– Да, я у нордов, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответила ей. – Не понимаю твоей реакции. Они хорошие лю… лэфы. Защитили меня, помогли адаптироваться, и вообще…

– Но они же уроды, Лера! Одержимые чудовища!

– А мы с тобой кто тогда?! – возмутилась я. – Не одержимые? У меня на копчике метка, кстати. Штрихкод из десяти тонких палочек. А у тебя?

– На плече, – глухо отозвалась Ильва, слегка озадаченная моим сравнением.

– Вот! – нравоучительно подняв указательный палец, сказала ей я. – Ты теперь тоже меченая, значит. Так что не стоит говорить гадости про таких же, как мы, Иль.

– Но они же страшные, – растеряв весь свой запал, прошептала шатенка.

– На вкус и цвет, – пожала плечами я. – По мне, так некоторые очень даже ничего. – И улыбнулась, вспомнив этих самых некоторых. – Но хватит о них! Давай вернемся к твоему прошлому, пока нас господа фирсы не разъединили. Значит, клеймо поставил Брэд, угу… при его связях добыть форму он вполне мог. Но… зачем? – Я вопросительно уставилась на собеседницу из земного зазеркалья.

Та тоже пожала плечами, а потом предположила:

– Чтобы не отдавать меня замуж за младшего дана? Такие важные особы на шлюхах не женятся. Им благородных лэфири подавай: молодых и невинных, – немного обиженно добавила она. – Дан видел меня еще девочкой и уже тогда хотел оставить у себя в качестве невесты. Но папа настоял на том, чтобы свадьба состоялась в день моего совершеннолетия, а до этого времени я должна была жить дома и блюсти свою честь.

– Честь, – эхом повторила я. – Вот же с-с-скотина! То есть он сам не сдержал данное дану обещание. И, чтобы не ссориться с другом, решил замаскировать таким образом результаты своих… своей…

– Он просто слишком меня любил, чтобы отпустить, – перебила Ильва. И прозвучало это как-то… с гордостью, что ли.

Я удивленно вскинула бровь, но вдаваться в подробности ее отношения к педофилу папаше не стала. А то мало ли в психологии случаев, когда жертва начинала испытывать привязанность к своему мучителю. Вдруг эта девочка, которая сейчас живет моей прошлой жизнью, – одна из таких?

– Ты разве не помнишь? У тебя ведь тоже должна была частично сохраниться моя память. Как у меня – твоя, – снова заговорила Ильва. – Если бы ты знала, как помогла мне, когда я очнулась в белой комнате с узкой кроватью и тумбочкой, на которой лежали какие-то круглые камушки. Только потом узнала, что они называются таблетками. – Ее губы растянулись, и я невольно отметила, что даже улыбка у нее совсем не такая, как была когда-то у меня. Новая личность неуловимо изменила чужое тело, подстроив его под себя.

– Ты была в психушке? – осторожно уточнила я, зацепившись за упоминание «белой комнаты».

– В психушке? – переспросила собеседница, чуть нахмурилась, но тут же снова просветлела лицом. – Не-э-эт, я в больницу попала с сотрясением мозга, как сказал ваш местный лекарь. В смысле, доктор.

– И небось симулировала потерю памяти? – хмыкнула я.

– Да, а как ты узнала? – чуть насторожилась она.

– Сама так же поступила.

– И тебе поверили? Отец не раскусил?

– Надеюсь, что нет. И что с тобой дальше случилось? Как ты добралась до моей квартиры? Чем вообще занимаешься сейчас? Две недели всего прошло, а ты уже и с электрическими приборами дружишь, и волосы в парикмахерской наращиваешь, и вообще… выглядишь вполне довольной жизнью… моей. – Последнее слово само сорвалось с языка, но Ильва сделала вид, что этого не заметила.

– Если бы не Гриша, не знаю, как бы я тут прижилась, – застенчиво отведя взгляд, пробормотала окончательно успокоившаяся шатенка.

– Гриша?! – Сказать, что я удивилась, значит, ничего не сказать.

– Да, он такой милый, добрый, заботливый. – В ее голосе было столько нежности, что меня невольно посетили сомнения: об одном и том же Григории мы говорим или нет? – Когда я попала в больницу, он примчался с огромным букетом цветов. Извинялся за что-то, каялся… Потом забрал меня домой и… – Она мечтательно вздохнула и снова заулыбалась. Сейчас девушка выглядела счастливой и умиротворенной, о былой нервозности напоминала лишь ее привычка теребить волосы. – Гриша помог мне освоиться в вашем мире, вступить в наследство твоего покойного отца и… подарил мне настоящую собачку! – с почти детским восторгом сообщила Ильва, а я поморщилась. Всегда больше любила котов, но отчего-то не решалась завести своего. – Мы вчера заявление в ЗАГС подали, – похвасталась собеседница, меня же кольнула обычная женская обида. По всему получалось, что я прежняя Гришу, видите ли, не устраивала, а эта малолетка, вселившаяся в мое тело, – вполне.