Варди Соларстейн - Финская руна

Один из красноармейцев с помощью штыка оторвал притянутую крышку тяжелого горшка. Со звонким хлопком отделилась железная заглушка, примотанная и замазанная какой-то смолой и на оливковую ткань просыпался золотой дождь монет. У всех присутствующих открылись рты.

После подсчета количества монет, оказавшимся весьма немалым, председатель неожиданно сказал.

— Как хорошо, что нашли этот клад! Колхоз теперь на это золото сможет себе трактор купить, новые амбары поставить, избы подправить. Надо сдать казначею по описи.

Волков вскинулся как истинный пролетарий, мгновенно вырывая из крестьянских рук добычу, которую он считал почти своей:

— Да ничего подобного. Клад нашла экспедиция! Монеты отправятся в Госхран и на музейные выставки.

Воентехник, почуявший премию, тоже не отстал:

— Мы, Красная Армия, нашли ценный клад с золотом. Не наконечник стрелы, который вы ищите, а материальные ценности. Используя секретное экспериментальное оборудование. Я обязан их сдать в особый отдел моего подразделения.

Начался скандал. Председатель орал, что клад найден на его земле, вообще на огороде, в десяти метрах от здания управления колхоза. А значит права на клад — дважды у него, как главы местного населенного пункта и как владельца земли. Воентехник в ответ принялся кричать, что он материально ответственный за то, что будет найдено. Никитин с Волковым сделали вид что именно они встали на путь «разума», и теперь пытались уговорить отдать находку, несомненно обладающую высокой исторической ценностью, ученым. На громкий ор спорящих к зданию управления начали подтягиваться деревенские. По поселению мгновенно, со скоростью лесного пожара, разнесся слух, что солдаты мало того что вытоптали председательский огород, так еще и крадут колхозную собственность. Затрещали выламываемые из заборов штакетины и жерди. Саперы, постепенно окружаемые орущими селянами, теснимые ненавидящими взглядами, медленно вставали в боевой круг, не выпуская из рук инструменты.

Слава понял, что сейчас армию, а заодно ученых, побьет возмущенный народ.

Викторов во время спора незаметно для окружающих утек в дом. Первая мысль, его посетившая, своей наивной решительной глупостью потрясала небо и ужасала землю. Испуганный накалом обстановки, он решил принести из дома оружие и отбиваться с его помощью от толпы разозленных селян. Но, когда ганфайтер схватился за холодный ствол охотничьего ружья, приступ мальчишества неожиданно испарился, как упавший на горячий летний асфальт кусочек сухого льда.

Оружие — вот мерило цивилизации. Одно из трех базовых условий, определяющих гражданское общество. Есть возможность обладать оружием, можешь с ним свободно перемещаться и имеешь право применить в целях защиты жизни, родных и своей собственности — ты свободный гражданин, живущий в нормальном государстве. Это статусная вещь, соответствующая роли человека в обществе. Но есть еще что-то в этом орудии специального назначения, предмете для убийства себе подобных — называемое кармой, энергия вещи. Почти любой человек, мужчина, если с закрытыми глазами вложить в ладонь побывавшую в бою казацкую шашку или снятую со стенда в сувенирном магазине алюминиевую подделку под японскую катану — без труда отличит мощную энергетику оружия, его смертоносную суть, от красивой игрушки. Лезвие, которое снесло десяток голов в Брусиловском прорыве — всегда заявит о себе, весомо и ульмативно предъявив вам навечно впечатанный в сталь клинка узор из слепков аур прерванных с его помощью жизней.

Таким оружием не хвастаются, не оголяют, чтобы явить на потеху зевакам, а извлекают из ножен только для единственной цели — снести еще одну буйную вражескую головушку.

Достал оружие — руби, убивай. Или не бери в руки вовсе.

Хронодиверсант понял, что стрелять в своих он вряд ли сможет. Даже в воздух из стволов бахнуть нельзя — народ не поймет и никогда не простит. А он с этими людьми и пил, и танцевал, и песни орал. Так делать нельзя.

Осторожно разжав пальцы и с усилием оторвав их от ствола, Викторов схватил со стола грязную чашку и, подойдя к окну, нагло сел на подоконник, держа элемент сервиза в руках. Громко демонстративно прокашлялся и заявил во всеуслышание, охватив своим спичем всех переругивающихся внизу под окном людей:

— Георгий Александрович, да бросьте препираться — чай вскипел, идите кушать. Бросайте эту мелочь и дешевку — тут в каждом огороде по три-четыре клада. Котлы с золотом и алмазами. Всем хватит.