Варди Соларстейн - Финская руна

Слава Викторов парировал и контратаковал всю эту казенщину строками из той же песни, которую слышал вчера в кинотеатре:

Нелли Михайловна не осталась должна:

Тут Слава просто продолжил куплет самой популярной предвоенной песни:

Ситуация напоминала схоластический спор двух апологетов христианства, обменивающихся строками из священного писания. Каждый остался при своем. Хронодиверсант получил уведомление, о том, что его документы в процессе подготовки и на завтра он должен быть готов отправиться по зову руководства завода куда угодно: хоть на войну, хоть в ад, хоть в рай.

Выйдя из кабинета и закрыв дверь за собой, Викторов недовольно прошипел: «Мы наемники и нас часто наемывают!» Командировка в какую-то Винницкую армейскую группу войск на Украину у него никак в планы не входила. Настроение упало ниже точки замерзания улыбки. Понедельник тринадцатое! С гримасой горя на челе, с которой можно было делать слепок канонической греческой маски, висящей на фасаде театра драмы, он прошел в свои рабочие апартаменты. Существовали рутинные работы, следовало отдать в отделы проявленные материалы, но Слава подозревал что с него их выполнение будет спросить весьма проблематично. По факту убытия на «Большие военные сборы». А на войне, знаете ли, случается всякое.

Викторов сел за обшарпанный столик, изведавший своими плоскостями как художественные тату разноцветными чернилами так и беспощадные пытки лезвиями ножей, и принялся составлять список на его взгляд необходимого. Он уже проходил через военные сборы и примерно представлял себе бытовые трудности в преодолении этого «приключения». Кроме закрепленной за ним фототехники, требовалось учесть еще пуд макулатуры, при помощи которой он должен будет фиксировать работу техники.

В дверь тихонько заскреблись.

— Ну, кто там!? — недовольно заорал Викторов вырванный из самоуспокоительной медитации в которую он вошел от итераций подбора оптимального снаряжения.

Фотограф зло и резко распахнул створки и ему на грудь кто-то упал, обхватив руками. Надо отметить, это «нападение» было осуществлено очень женственно, эмоционально, тепло и чувственно. Поэтому принять защитную стойку хронодиверсант просто не успел.

— Наташа, ну что ты? — погладил Ярослав девушку по ее распущенным, призывно пахнущим терпким ароматом волосам. Он с трудом захлопнул за гостьей дверь и попытался поцеловать. Красавица, в явно расстроенных чувствах, всхлипнув, отвернула голову. Викторов не понимал ее поведения — если бы Наташе стало известно о его приключениях с профсоюзницей, думается, стоял бы совсем другой разговор.

— Все знают, война будет! Цены подскочили, говорят, карточки собираются вводить. Планы все опять взвинтили до небес на всех заводах. И тебя отправляют, на эти самые «Большие военные сборы», на Украину!

Как уже убедился хронодиверсант, женский беспроволочный телеграф — не только самая эффективная система обмена информации, но еще и обладающая характеристикой высокой скорости обмена данными. К сожалению, входящий-исходящий поток информации весьма чувствителен к гендерному признаку реципиентов.

Хронодиверсант принялся утешать девушку, говоря ей, что все не так и страшно, это всего лишь учения и обкатка техники. Но чуткое женское сердце не обманешь. Наташа вывернулась из объятий и принялась страстно целовать своего «Юрочку». Ее пальцы принялись торопливо расстегивать пуговицы на его одежде. У Викторова поначалу не было никакого настроения заниматься «этим», тем более еще и на рабочем месте, но бурлящий поток девичьей страсти ему остановить было не дано. Как брошенная в водоворот щепка, он уступил и поддался напору. Общее чувство накатило на обоих и поглотило без остатка. Наташа целовала своего избранника так, что казалось, это последний раз, когда последняя женщина во Вселенной целует последнего мужчину. Через двадцать минут бурной страсти, они задыхаясь, все в бисеринках пота, расцепились истощенные вспышкой эмоций.

Викторов находился в самом настоящем океане из эндорфинов, принесших ему наркотическое ощущение счастливой легкости бытия. Но жизнь потихоньку выталкивала его с мягких волн неземных удовольствий на жесткий песок действительности.