Каюр (СИ)

Резон в этом есть. Мы еще не вполне подстроились под обстоятельства жизни в бесконечно долгом континууме времени, и человек с архетипическими чертами лица подсознательно внушает мысль о его мудрости или свирепости, умственном превосходстве и жизненном опыте, что в профессии дознавателя далеко не лишнее. Не исключено, что Мункар выбрал внешность стареющего сатира сознательно. Теперь, когда я знал его призвание и профессию, к моим первым догадкам в лифте я мог добавить и эту.

Впрочем, я могу и обманываться на его счет. Возможно, душе его кротость присуща и рано или поздно проступит на некрасивом лице. Вы еще моего Джуса не видели.

Дознаватель склонился над бумагами, что-то высматривая. Я перенес внимание на более красивый носитель. Тем более, что женщина обратилась ко мне.

- Они меня Сусанной зовут, зовите и вы, - сказала она. - На самом деле он все наврал про меня. Я тут девушка на побегушках. Обеспечение печеньем, чаем потчеванье. Пиво, сухарики в конце дня. Поддерживаю имидж, привлекаю клиентов к нашему заведению. Возбуждаю, раскручиваю на разговор. - Говоря это, она то и дело взглядывала на меня. - Я здесь с тех самых пор, как ввели мораторий на смертную жизнь. То есть в убойном отделе депо - самая старослужащая.

- Наша святыня, - вставил Накир, - бабушка ППЖ. Плесни и мне, старушка.

- А вам? Покрепче?

Я кивнул. Допрос становился странным, выбивался из ряда других. С чаепитием и такими женщинами меня еще не допрашивали.

- Да, взбодри его. - Мункар отхлебнул из своей голубой чашки. - А то он что-то вялый совсем.

Когда что-то идет странно, надо прислушаться. Сделаться осторожней. Не исключено, что происходящее искажено нечуждым вмешательством.

- Не стесняйтесь, налегайте на наши гостеприимства, налетайте на них, - суетился Накир. - Прошу прощенья, но у нас скудный бюджет. В отличие от бюджета раскрученного каюра, каковым, без сомнения, являетесь вы.

- Пользуетесь спросом на рынке убийств? - тихо спросила Сусанна.

Накир ухмыльнулся.

- Да он последние сорок лет не убийством не промышлял. То солдат, то каюр. Тоже своего рода мономания.

- Не ответите даме, как того требуют вопросы взаимной вежливости? - сказал Мункар, глядя, однако, мимо меня на Сусанну - у нее лилось через край, вокруг моей чашки расползалась лужица.

Будет спрос, буду и я. К своим противозаконным занятиям я относился не столь негативно, считая их чем-то средним меж деятельностью туроператора и психотерапевта с элементами шоу-бизнеса и плутовства.

- Нет, ничего. Вопрос риторический. Можете не отвечать, - сказала Сусанна. - Ах, извините. Всю заварку на вас извела.

Она принялась собирать лужу салфетками.

- Воспользуюсь вашим отводом, - сказал я, - промолчу.

- А зря, - сказал Накир. - Она интересная собеседница. Видите ли, работа у нас требует умственной изощренности. А личная жизнь в одиночестве - умения постоять за себя. Особенно с тех пор как ее оставил восемнадцатый муж. Есть в ней все-таки такое, что мужей и маньяков притягивает. Вас не притягивает? Супружеские соображения не приходят на ум? Кто-нибудь другой, наделенный дерзостью, уже сделал бы ей предложение и ушел от ответственности перед нами - мы своих и сами не обижаем, и в обиду никому не даем.

Что из того, что обделены чадородием? Снабжены вожделением, и то хорошо. Возьмете андроида на воспитание. Нет, вы взгляните: столь ярко выраженная женщина ужель не прельстит? С такими-то характеристиками. Вот только пойдет ли сама? Ведь с другой стороны, хорошее дело браком не назовут.

- Я ценю ваше остроумие как интеллектуальный продукт, - сухо произнес я. - Однако такое я уже неоднократно слышал. Продукт протух, удивляюсь, как вы не заметили.

- Свои шутки не пахнут, - буркнул Мункар, не одобрявший, по-видимому, шутовства.

- Да, действительно, - сказала Сусанна. - Эта шутка стара давно. Без юмора ты краше, дружок.

- И все же я не могу от него совсем отказаться, - сказал Накир. - А вернее, отделаться не могу. И, как говорит мой психоаналитик, нечего психовать. Как же можно без юмора? Вы еще Сусанну не слышали. Ах, нет, не отдам я ее за вас. Ей только хуже с этими мужьями. Не умоляйте и не подмигивайте.

Но я подмигнул. Вопреки своему намерению оставаться неженатым вечно. Ничего не мог с собой поделать: нервное. Мункар к моему ужасу в ответ скорчил такую рожу, что хоть под стол ныряй, гораздо кривее той, что я видел в лифте. У него та же беда, догадался я, только в более запущенной форме. Я так растерялся, что подмигнул еще. Он не заставил ждать с ответной гримасой. Так мы - через стол друг от друга - гримасничали с минуту. Накир за это короткое время в спазмах смеха до икоты дошел, я думал, у него дыхание кончится. Сусанна ("Я вам свеженького заварю!") крупными шагами устремилась к двери.