Каюр (СИ)

Со временем то, что осталось от Вадима, очухалось. В руках его оказался пульт. Сейчас припоминаю, что Викторович, да и сам Гартамонов, частенько оставляли его в Кунсткамере, чтоб не таскать с собой. Остатков рассудка Вадима вполне хватило, чтобы им воспользоваться. Я думаю, без определенных намерений. Просто попалась в руки игрушка, решил поиграть, нечаянно оживив бабу Ягу.

Я наехал на фигуру Вадима, тщательно ее рассмотрел. Ни в руках, ни в карманах его одежды пульта не было видно.

Он с безумным видом метался по залу, то выкрикивая, то вполголоса бормоча: "Панцирдивизион... Ди ерсте Колонне марширт... Аллес капут..." То начинал вдруг маршировать, причем с асинхронной отмашкой рук. В другое время этот комический расцвайдрай меня бы развеселил, но не на этот раз. Наоборот, я ужаснулся.

- Чур меня, чур! Опять русским духом пахнет! - вскричала Яга, одетая по-цыгански. Колпак на ее голове был выполнен в виде банданы.

Буквально сказано было немного иначе, ибо некоторые буквы она не проговаривала, к тому же выпалено было торопливо, но я понял именно так.

Двигалась она столь же стремительно, как и говорила. И как в разговоре выпускала некоторые буквы, так и в движении пропускала некоторые шаги. Например, пыталась дважды подряд шагнуть правой ногой. Руки её мотались не в такт ходьбе, а как попало, развинченно. Не понимаю, как ей удавалось устоять на ногах? А головой она вертела так, словно пыталась от нее избавиться.

Допускаю, что ощущение кое-какой разумности, чего-то лишнего в голове, оказалось ей не по нраву. Конечно, об истинной разумности речи и быть не может. Для краткости обозначим это и подобные ей существа - чмо плюс конструкт - ЧК. Хотя в какой степени оно может считаться существом, не знаю. Однако, как у всякой сложной, не замкнутой на себя системы, Яга имела на входе органы чувств - уши, глаза - воспринимающие всякие раздражители и сигналы, а на выходе изо рта - речь.

Первое время я полагал, что чмо-конструкты не выделяют себя из окружающего мира, что у них нет своего я. Однако дальнейшее развитие событий поколебало это предубеждение. По крайней мере, мне пришлось убедиться, что в эти ЧК заложены функции самообучения и совершенствования. В том числе походки, речи, узнавания, адаптации к окружающей среде, поведения в обществе.

К этому времени начали проявлять активность и другие, оживленные Вадимом (предположительно им) фигуры. Я заметил, что одни вели себя более самостоятельно, другие менее. В числе адаптированных был один из людей, выращенных из спецбиофонда Гартамонова. Кажется, генерал его электриком называл. Он сошел со своего места и разминал тело, задевая другие фигуры своей группы. Однако отойти в сторону ума пока не хватало. При этом он бормотал неразборчиво, но ритмично, очевидно вел счет приседаниям.

Я взял его лицо крупным планом и внимательно рассмотрел. Нет, ничего осмысленного и в этом лице не было. Глаза под козырьком бейсболки были безнадежно пусты. Щеки и лоб - в прыщах и пупырышках, очевидно, с обменом веществ что-то не то.

Он уронил слюну и принялся разминать талию.

Между тем и прочие русские народные наваждения проявляли подвижность. В их числе - шедевр генетического моделирования о трех головах, выращенный сиамским методом. Две головы сидели на плечах, словно боровики, прочно, третья же, на длинной и тонкой шее, расположенная меж ними, безвольно упадала на грудь. Насколько я помню, это был не первый вариант Горыныча - так называл это чмо Гартамонов. Вариант неудачный, однако первые два или три оказались еще менее жизнеспособны. Короткие толстые ножки. Короткие толстые ручки. Массивный хвост. Головы, те, что покрепче - круглые, небольшие. Безвольная - яйцеподобна, но тоже невелика. На таком массивном туловище вполне могло разместиться таких голов до дюжины штук. Впрочем, он и так напоминал пень, поросший опятами. Я бы и живописнее вам его описал, но оно вам надо?

Наделенный такой нелепостью, будучи разблокирован, он не смог твердо стоять и тут же рухнул, как только корбез ослабил тиски. Он лежал, беспомощно шевелясь, шеи тянули каждая в свою сторону, и мне даже на мгновение показалось, что эти три его головы сейчас разорвут тело. На головы были нахлобучены клетчатые кепки. Колпаки.

Рты исторгали звуки, которые пытались сложиться в слова. Очевидно, стремление к общению - наиболее первичная страсть. Пообщаться, обменяться банальностями. Я убавил звук. Трикефал засучил конечностями, но подняться не смог.