Сергей Щепетов - Троглодит

Вновь раздалось уханье, но шаман на этот раз долго молчал – что-то его сильно смущало. Наконец он решился ответить, и каноэ резко сменило курс – к берегу. Гребцы с разгона посадили лодку на мель, сложили весла и попрыгали в воду. Пассажиры последовали их примеру. Облегченное каноэ дружной толпой подтащили еще ближе к берегу и, когда оно прочно застряло на мели, направились в нашу сторону.

На подходе к берегу гости как-то плавно, без всякой команды перестроились этаким полумесяцем – цепью с выдвинутыми вперед флангами и усиленным центром. До них оставалось, наверное, метров десять, когда шаман вскрикнул:

– Это ханъячи! Беги!!

Вероятно, было уже поздно. Или, может быть, убегать от врага Нгануку не позволяли правила чести. Только он с места не сдвинулся, а вновь выдернул из ножен кинжал. Зато команду мгновенно выполнили те, к кому она не относились – приехавшие индейцы со всех ног, разбрызгивая воду, кинулись вперед, отрезая нам пути к отступлению. Сразу сделалось довольно шумно, но я все-таки расслышал властный голос с воды:

– Живым! Только живым!!

Оставалось еще несколько секунд, за которые я успел сделать статическую «экспресс-разминку» и прикинуть: «Кого же командир собирается брать живым: парня или шамана? Уж, наверное, не меня! А грунт под ногами хороший…»

Атаковали они, в целом, грамотно – с трех сторон одновременно. Причем завизжали только в последний момент – очень дружно и громко. Кинжал я доставать не стал – без него мне удобнее. Так как приличных боевых кличей я не знал, то просто взревел и встретил самого шустрого ударом стопы в грудь с невысокого прыжка. Индеец, конечно, завалился, а я продвинулся вперед, оказавшись сбоку или за спинами нападающих. Пока они сориентировались, ударом в голову я свалил еще одного. Третий как-то неудачно дернулся, я промазал и завалил его только со второго удара. Четвертый, вероятно, инстинктом что-то понял и попытался увеличить дистанцию. Однако я успел ухватить его за плащ, рванул в сторону, подсек и уже на земле добил ногой. Хотел до кучи еще кого-нибудь отоварить, но никого больше рядом не оказалось.

Пары секунд мне хватило для ориентировки. Основные силы противника, вероятно, сосредоточились на молодом индейце, который держал круговую оборону – визжал и мелькал, заслоненный от меня вражьими спинами. В этот момент один боевой клич мне все-таки вспомнился:

– А-а-а, б…и!!! – заорал я, и ринулся на врага с тыла.

На сей раз кулаками я не махал, а хватал их за что попало и расшвыривал в стороны. Эти ханьячи оказались парнями рослыми и крепкими, но и самый здоровый из них был, наверное, килограммов на 20 легче меня. А преимущество в массе – особенно мышечной – киданию и швырянию противника очень способствует.

Успех был полный – окружение пробито и дезориентировано. Нганук схлестнулся в кинжальном поединке с каким-то жлобом, а я стал добивать и обездвиживать всех остальных. В конце концов, не мудрствуя лукаво, врезал сзади по печени и его противнику, после чего тот из игры выбыл. Поблизости на ногах больше врагов не осталось.

Вот тут-то, переводя дух, я осознал сразу два безрадостных факта: во-первых, вся эта толпа вокруг Нганука, которую я так доверчиво раскидал, была вооружена кинжалами, и не пырнули меня, вероятно, по чистой случайности. И второе: несколько человек тащат к лодке шамана, а двое пытаются спихнуть с мели каноэ. Сразу вспомнилось, что у тлинкитов хороший шаман – очень ценная добыча, ценнее, чем жизни многих простых воинов вместе взятые.

Нганук сообразил все это еще быстрее и с воплем кинулся за похитителями. Пришлось и мне последовать его примеру. Казалось, уже поздно, и мы не успеем, но у ханъячи получилась некоторая несогласованность в действиях. Каноэ столкнули на глубокую воду чуть раньше, чем воины с пленным до него добрались. Здоровенная лодка, естественно, тихо двинулась прочь от берега, и остановить ее не было никакой возможности, поскольку глубина быстро стала по грудь, а там и по шею. Все, конечно, прекрасно умели плавать, но попробуй-ка залезть с воды в пустую лодку! А потом еще и пленника туда затащить! Впрочем, ханъячи были ребятами ловкими, и все эти трюки, наверное, не составляли для них труда. Однако они требовали некоторого времени…

Мой индейский соратник бежал впереди, размахивая кинжалом. Вода была уже значительно выше колен, когда он, вероятно, сунул оружие в ножны – руки у него оказались пустыми. Он взмахнул ими и исчез – я даже не сразу сообразил, куда он делся. По инерции я продвинулся вперед еще метров на десять и притормозил: дальше можно было только плыть, но…