Сергей Щипанов - По ту сторону

– Лжёшь!

Прозвучало, как выстрел.

– Разденься! – приказала хозяйка. – Живо, сбрасывай одежду!

– Ваша милость, не могу! – воскликнула я в отчаянии.

Меня трясло, страх цепкими когтями рвал душу – обман раскроется и тогда…

– Не можешь? Отчего же? Стыдишься меня? – Сидония усмехнулась.

Я стала бормотать что-то про увечья на теле, мол, стесняюсь своего уродства.

– А вот и поглядим, – жёстко возразила Сидония. – Не желаешь добром, я кликну слуг, они живо сорвут с тебя мужское платье.

Неожиданно для себя я разрыдалась – слёзы градом. Бросилась в ноги хозяйке дома, оказавшегося западней.

– Ваша милость, умоляю, не надо! Не заставляйте снимать одежду! Я… сознаюсь… я женщина. Только не выдавайте меня!

Сидония расхохоталась. Сардонический смех прозвучал жутковато:

– Я должна убедиться!

Воля этой властной госпожи подавляла. Как во сне я стала раздеваться, дрожа от стыда и страха. Осталась с забинтованной грудью и нелепом подобии трусиков.

– Снимай всё! – приказала Сидония.

Пришлось покориться.

Я стояла перед госпожой совершенно голая, жалкая и подавленная, а она скользила взглядом от головы до ног, хищно раздувая ноздри. Я была полностью в её власти, и она могла делать со мной всё, что вздумается. В глазах закона я – преступница, нарушившая запрещение женщинам носить мужскую одежду.

– Подойди ближе! – прозвучал новый приказ.

Во взгляде Сидонии я усмотрела огонёк извращённой похоти.

Отчаянно замотала головой:

– Госпожа… ваша милость, ради Бога, не надо!

– Чего ты боишься?! – Сидония усмехнулась. – У меня много грехов, но среди них нет содомского… Пока нет.

И опять я вынуждена подчиниться.

Вздрогнула от прикосновения холодных пальцев. Стояла, опустив глаза долу, а фон Борк самым бесстыдным образом ощупывала мои груди, живот, бёдра, ягодицы.

– Хороша, – сказала она с уже знакомой усмешкой. – Грудки очень славные, а бёдра узковаты… Вот что я тебе скажу, милая: я ведь разгадала тебя сразу, едва увидев. Это деревенских олухов, что окружали тебя, ты могла водить за нос. А я, Сидония фон Борк, вижу людей насквозь!.. А теперь ответь: ради какой надобности ты старалась выдать себя за мужчину?

– Позвольте мне одеться, ваша милость.

– Не раньше, чем ответишь мне, негодная! – вспылила Сидония.

Я стала рассказывать путаную историю, сочиняя на ходу: мол, спасалась от гнева московского царя, бежала в Восточную Пруссию вместе с парнем, своим женихом, он заболел и скоропостижно скончался, а я, боясь надругательства со стороны мужчин, взяла его одежду и…

– Довольно! Ты лжёшь, как непотребная девка! Правду! Иначе я прикажу слугам высечь тебя розгами. Прежде чем выдам властям. Здесь не жалуют женщин, наряжающихся мужчинами – ты поплатишься головой!

Я плохо соображала в тот момент. Единственное, что пришло на ум: я должна придерживаться моей версии, иначе окончательно запутаюсь. Не могу же, на самом деле, открыть ей истину! Она решит: я просто издеваюсь.

Я упала на колени.

– Ваша милость, клянусь: всё, что я поведала вам – истинная правда!

– Ты прежде бывала в Померании? – задала неожиданный вопрос Сидония.

– Нет.

– Где же ты могла обо мне слышать? Только не лги, будто бы в Московии знают, кто такая Сидония фон Борк!

Вот в чём дело! Барбара рассказала ей о нашем разговоре. Мерзкая доносчица!

– Молчишь? Тебе нечего сказать? Так вот – ты шпионка, тебя подослали! Говори: кто и зачем?

Я попыталась было отрицать, но Сидония поднялась и вдруг залепила мне пощёчину:

– Долго ты собираешься испытывать моё терпение?!

Она взяла звонок.

– Ваша милость, я скажу правду! – вскричала я, поднимаясь с колен.

Голому человеку разговаривать с одетым – мучение. Тем более возражать. Но я спасала свою жизнь.

– Вы не верите мне, ваша милость, а между тем я – ведунья! У меня в роду по женской линии все занимались ведовством, передавая знания от матерей дочерям.

Сидония обратилась в слух.

Странное дело, но упоминание чародейства придало моей версии весомость.

Я продолжила:

– Да простит меня ваша милость, но должна сказать: о вас идёт слава, как о колдунье, и даже на моей родине слышали о вас. Вы, якобы, навели порчу на князя Вольгаста…

– Я знаю! – прервала Сидония. – Только всё это – выдумки! Церковный суд снял с меня обвинение. Ты же, как я знаю, предрекла мне смерть на костре. Объясни.

– Я предвижу будущее, ваша милость. Не всех, только отмеченных знаком судьбы!