Михаил Ахманов - Клим Драконоборец и Зона Смерти

– Государь, куда они нас волокут? Как думаешь? – раздался за спиной хриплый голос Црыма.

– К столбу пыток, полагаю. Привяжут, будут колоть ножами и сдирать кожу. Или камнями забьют. Или копьями истыкают. Или…

Црым взвыл.

– Не шути так ужасно! Сделай что-нибудь! У тебя есть волшебный эликсир!

– Эликсир есть, а пива нет, – сказал Клим с сожалением.

– А что с твоей королевской магией? Она-то на месте?

– Это другое дело. Магия всегда при мне.

Растолкав охотников, Клим шагнул к ближайшему навесу. Там, на окровавленной циновке, валялся без сознания псоглавец с чудовищной раной на правом боку. Чьи-то страшные челюсти сокрушили ребра, вырвали клок плоти, содрав кожу и шкуру от подмышки до бедра. Люди с такими ранами не живут, подумал Клим, истекают кровью за считаные минуты. Но этот несчастный еще дышал, – вероятно, псоглавцы были покрепче людей.

Он наклонился над раненым, положил ладонь ему на лоб и опустил веки. Его ударили древком в поясницу, но он не почувствовал боли. Сейчас Клим не ощущал ничего, кроме теплых целительных токов, струившихся из его пальцев; кровь билась в их кончиках, порождая жизненную силу, что была дарована ему в этой реальности. Не открывая глаз, он видел, как срастаются кости, как покрывает их плоть, как сходятся края огромной раны и исчезают рубцы под слоем новосотворенной кожи. Толпа за его спиной замерла, и только вскрик одной из женщин нарушил тишину. Кем она приходилась умирающему? Матерью, сестрой, возлюбленной? Не важно, не важно… Это он узнает потом и примет ее благодарность, но не сейчас… Он снова заставил смерть отступить, и в том была его награда.

Веки Клима поднялись. Он встретил взгляд псоглавца, хлопнул его по плечу и встал, слегка покачнувшись. Кружилась голова, темные фигуры и заросшие шерстью лица прыгали перед глазами, а над ухом зудел голос Бахлула: «О великий, да воссияет мощь твоя и не померкнет слава!» Потом послышалось гневное мяуканье, и Клим увидел у своих ног кота. Еще пара пронзительных рулад, и толпа внезапно отшатнулась. Мохнатые встали на колени, взвыли и принялись биться лбами о землю. Должно быть, национальный обычай, решил Клим, вспомнив старца Ашрама.

– Я поведал этой шпане, что ты могучий маг, можешь исцелить или испепелить. И что последнее для тебя горраздо, горраздо прроще, – молвил кот.

– А теперь поведай, что они могут заслужить прощение. – Клим выпрямился, нахмурил брови и окинул псоглавцев суровым взглядом. – Скажи, что мне нужна лучшая лодка, оружие, корзины с провиантом и пиво, много пива!

Хатуль мадан дернул хвостом, взревел, и толпа загомонила. Женщины бросились к хижинам за припасами.

– Что они говорят? Надеюсь, пиво у них есть?

– Говоррят, что за жизнь без пива? Пива полные бочки! Лучшее пиво на беррегах Маганги, даже в Бомбае такого нет!

– Вот и отлично. Вира лахерис, перцы лохматые! – сказал Клим и твердым шагом направился к реке, где покачивались лодки.

На первый взгляд лодка походила на индейскую пирогу, обшитую корой. Но внутренний каркас и киль были из прочного дерева, нос украшала резная птичья голова с загнутым клювом, а на корме имелось некое подобие руля. Два коротких широких весла, ящик – видимо, для рыбы – и крепкая веревка дополняли это снаряжение. При всей простоте конструкции лодка была на диво остойчива, легка, надежна и быстра. Кроме путников в ней поместились два бочонка с пивом, корзины с припасами, три копья, острога и сети в ящике. Клим, по совету кота, вывел суденышко на стрежень, и быстрое течение несло его всю ночь без руля и ветрил.

Утром оказалось, что Маганга стала еще шире, а ее берега покрылись буйной зеленью и были населены все теми же псоглавцами. Но деревень рядом с водой Клим не увидел, хотя повыше, на холмах, плыли в небо дымы и временами слышался звон колоколов. Ближе к берегу деловито сновали лодки, туземцы били острогами рыбу и метали копья в каких-то зубастых тварей – их, за дальностью расстояния, разглядеть не удалось. Поселения, однако, были редкими, и Клим понял, что они находятся на самых окраинах царства пресвитера Иоанна.

Позавтракали вяленым мясом и соленой репой. Баюн глотал мясо неохотно, но все же не капризничал. Перекусив, забрался на ящик, прикрыл морду хвостом и вроде бы задремал. Црым, однако, в покое его не оставил.

– А скажи-ка, серый, скоро ли мы будем в Бомбае?

– Еще плыть и плыть, – буркнул кот.

– Раз так, может, потешишь какой-нибудь историей? Из собственного опыта? Наверное, у тебя в Бомбае куча подружек… Тебе какие нравятся – белые, рыжие или черненькие?