Юрий Корчевский - Язычник

Повосхищались собеседники, подогретые пивом, языком в восхищении поцокали, да к несчастью был среди них соглядатай – лазутчик княжества Владимиро-Суздальского, прикормленный Вышатой. Поскольку между усобными и великим князьями дрязги и войны часто велись, шпионажем ни одно княжество не брезговало. В качестве лазутчиков использовались чаще всего купцы, перемещавшиеся по всем землям, а еще – послы, использовавшие, в свою очередь, подкуп местной знати.

Купчина именем Жихарь услышанным заинтересовался:

– А когда это было?

– Да вот под Коляду языческую, тогда в Новгороде Великом волнения были. Язычники на Горбатом мосту и Софийской стороне мятеж подняли.

У Жихаря сразу подозрения возникли – а не о Ратиборе ли речь?

– А как воина звали?

– Ратибор.

Жихарь едва не подпрыгнул на скамье – все в цвет! И Вышата уже не раз о сем человеке говорил.

– Сыскать бы Ратибора! Да живьем его взять! Уж я бы с ним поговорил у ката в подвале! – И глаза загорелись злобным блеском. Видно, насолил этот Ратибор воеводе.

– Да, такие умелые и отважные бойцы не каждый день встречаются, – поддакнул Жихарь и щедро подлил Бокуне пива в кружку, помня: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».

– И я говорю! – Бокуня отпил пива и звучно отрыгнул пивным духом.

– Ну а где вы расстались? В Новгороде?

– Не-е-е-т! – Бокуня покачал пальцем перед носом у Жихаря. – Он со мной до Ладоги ехал, назад возвращался. Живет он там.

У Жихаря на языке много еще вопросов виднелось, но он любопытство умерил, иначе подозрительно будет. Он узнал главное – где находится Ратибор, так ненавидимый Вышатой. За такие сведения от воеводы можно серебряную деньгу получить, не меньше. Не бывает таких совпадений. Имя сходится, а кроме того, Вышата обмолвился – язычник Ратибор. Вот и в Новгороде восстание языческое было.

Через неделю Жихарь с обозом отправился в Ярославль – свой товар продать, меха купить – зимний мех у иноземцев ценится. У зверья подшерсток по холодам густой, шубы да шапки теплые и легкие выходят. А от Ярославля до Суздаля не так далеко, можно воеводу обрадовать.

До Ярославля обоз добирался долго, кое-где дороги еще непроезжими были, приходилось обходы искать. Зато Жихарю повезло, его обоз первым был, что пришел из западных земель. А пуще того – в Ярославле сам Вышата оказался с дружиной княжеской, младшей.

Этим же днем Жихарь к воеводе пробился. Дружинники пропустили, только когда он тайное слово сказал.

Вышата был озабочен. Из восстания мятежников в Суздале выводы он сделал, за зиму через доверенных лиц организовал во всех городах княжества, особенно отдаленных от столицы – Галиче, Устюге, Юрьеве, Угличе, – сеть осведомителей. Где денежку его люди обещали, где – послабление от податей, а где и угрозами принудили. А уж про Ярославль – город торговый и крупный, стоящий на перекрестке торговых путей, воевода в первую очередь озаботился, получив взбучку от князя. А как же, проморгал готовящийся мятеж в Суздале, виноват. Зато урок получил, опыт приобрел. Заботой воеводы было не только отражение внешних врагов княжества, но и внутренних угроз, могущих ослабить устои княжеской власти. Потому-то и за дело взялся рьяно.

Услышав сообщения о Ратиборе, живущем в Ладоге и, со слов Жихаря, участвовавшем в мятеже в Новгороде, он ни на секунду не усомнился – о его заклятом враге речь идет.

– Еще что-нибудь сказать можешь?

– Все, что узнал.

– Негусто.

Вышата нахмурился, но на душе у него было радостно – велика ли Ладога? Несколько тысяч жителей, почти все друг друга знают. А такой приметный человек – ростом прежде всего, наверняка известен. Стоит послать нужных людей, как Ратибора найдут.

Вышата вытащил из калиты серебряную деньгу и кинул ее на стол.

– Заслужил! Что-нибудь еще узнаешь – сразу сообщай.

– И так торопился, первым обозом вышел.

– Ступай, недосуг мне сейчас.

Вышата действительно торопился. Дороги с каждым днем подсыхают все больше и больше, вдруг Ратибор переедет в другое место? Ищи его снова, пока проявится.

Были у воеводы два заплечных дел мастера – для тайных его предприятий. Воины из них никакие, но пакость любую учинить могут. Вышата не раз прибегал к их услугам и платил щедро. То неугодный боярин внезапно умрет, вина отравленного испробовав, то на охоте зверовой стрела в неугодного человека попадет… На охоте ведь всякие случайности бывают?

Вот и теперь он людишек своих призвал. Как предстали они перед его очами, сам в душе удивился. Оба роста небольшого, плюгавенькие, тощеватые, лица невзрачные, а вот поди ж ты – не один десяток людей знатных, да князю или воеводе противных на тот свет отправили. Грех большой на них, да они ведь ни в бога, ни в черта не верят. Исполнительны были, ни одного дела не сорвали, и сами живы до сих пор, потому как язык за зубами держат. Не глупы, понимают: пророни словцо – и сами исчезнут, как будто их и не было.