Юрий Корчевский - Язычник

Илья ополоснулся для начала, потом полил на себя щелоком и стал яростно тереть кожу мочалкой. Натеревшись, облился из ушата теплой водой – она стекала с него грязными ручьями. Зато кожа задышала, а пальцем проведешь – так и скрипит.

Но Илья снова повторил все, поскольку за время похода с волхвом помыться не удалось ни разу – если только не считать мытьем сидение в реке, в камышовой заводи.

Когда почувствовал себя чистым, предложил Марье:

– Теперь в парную?

– Нельзя мне, а ты иди.

– Почему нельзя?

– Тяжелая я.

Илья не понял:

– Какая? Объясни, я что-то не соображу.

– Ну как ты не понимаешь, ребеночек у нас будет. – Марья покраснела.

Илья же оторопел. Так Марья беременна? А животика не видно, наверное, срок еще маленький.

– Что же ты молчишь или не рад?

– Прости, как-то неожиданно.

Впрочем, что тут невероятного? Мужчина и женщина любят друг друга, спят вместе – вполне ожидаемо.

Илья вскочил, обнял Марью:

– Сына родишь?

– Как боги дадут. Не нам решать.

В предбаннике, пока остывали после бани, попили квасу. Хорошо-то как!

Потом Илья снова отправился на кухню. Каши пшенной с маслицем поел да с краюхой свежего хлеба, сытом запил. Почувствовал, что глаза слипаться стали, – устал. Хоть и спал в лесу, но вполглаза, вполуха. Зверь лесной дикий напасть может, а хуже того – дружинники. Все время в напряжении был, а в избе, рядом с Марьей отмяк, отпустило, вот усталость и навалилась. Как в поход с волхвом пошел, так до возвращения к Марье как натянутая струна все время был.

Спал без сновидений, но даже во сне чувствовал – в безопасности он, и жена рядом.

Пробудился около полудня. Марья рядом сидела, на него смотрела, а увидев, что Илья проснулся, спросила:

– Ты чего во сне улыбался?

– Тебя увидел.

– Да ну тебя! – поднявшись, Марья ушла на кухню.

А Илья в самом деле видел во сне жену. Вроде идут они по цветущему лугу и за руки держатся. Лето, жарко, солнце ярко светит. Только вдруг тучка набежала, солнышко скрылось. Хотел он Марью спросить – что бы это значило, да ушла она, на кухне чугунками громыхает.

Илья сладко потянулся, повалялся еще немного. Пора вставать. Не зря говорят – утро вечера мудренее. Пока хозяйка не вернулась, надо с Марьей обсудить последующие шаги. Хоть и наметил он перебраться в Псков, избу купить, а все ж с женой это обсудить надо. Глядишь – подскажет еще вариант. Женщины – они не столько головой решают, сколько сердцем и интуицией.

Умывшись, он уселся за стол.

Поели не спеша, а когда Марья принялась посуду со стола убирать, Илья взял ее за руку:

– Присядь. Нам с тобой надо обсудить, как жить дальше. Волхва, я думаю, уже в живых нет. В Ярославле я никому ничего не должен. Однако Вышата-воевода враг мне лютый, и в городе нам с тобой оставаться нельзя.

– Снова уходить будем? Своим бы гнездышком уж обзавестись…

– Так и я о том же! Хочу нанять подводу, в Псков перебраться. Люди там свободно живут. Избу купим, я работу найду. На первое время деньги есть.

– Даже не верится. То в Суздале, то в Ладоге, ноне вот в Ярославле… Как перекати-поле, носит нас.

– Все, последний переезд. Ты собирай потихоньку пожитки. Как придет хозяйка, найду подводу, да и тронемся в путь.

– Дорого подводу-то…

– Ты же ребенка ждешь. Идти далеко, да и ехать тряско. Здоровье дороже денег.

Но хозяйка не явилась – ни сегодня, ни завтра. Видно, хорошо родня привечала. Только четвертого дня утром и появилась.

Илья поздоровался с нею, сразу собрался и на торг пошел. Угол там был, где возчики и амбалы кучковались.

В далекую поездку желающих немного нашлось, но Илья цену хорошую давал, и охочий человек нашелся. Сразу к избе поехали, чего время тянуть?

Марья засуетилась:

– Ох, не все собрала!

– Да чего там собирать-то? А как забудешь чего – на новом месте купим.

Илья попросил дать ему одежду похуже. У хозяйки нашлась старенькая, штопаная рубаха, на голову колпак натянул поглубже, лицо скрывая. Несколько узлов – все скромные пожитки – на телегу погрузил. Ножны меча заранее тряпьем обмотал и сбоку телеги положил, чтобы оружие под рукой было.

Пока Марья с хозяйкой прощалась, всплакнув, он задаток возчику дал, чтобы тот не сомневался в его платежеспособности.

Илья помог Марье на телегу сесть, в середину – там трясет меньше, и сам запрыгнул.

Ездовой щелкнул кнутом, и сытая, лоснящаяся, ухоженная лошадка бодро потянула повозку.

Илья с грустью смотрел на город. Он и здесь бы остался, кабы не Вышата. Но не ужиться им в одном городе, кто-то один уйти должен. Илье со всей княжеской дружиной не справиться, и поэтому исчезнуть из города должен он.