Юрий Корчевский - Язычник

– Молодец. Сами-то ели?

Женщина замялась, и вперед выступил малец:

– Я кусочек мясца съел – уж больно кушать хотелось. А каши мамка не дала.

– Зря. Садитесь, вместе есть веселее.

Мальчонка сразу уселся на лавку.

Женщина поставила на стол котелок, миски-ложки разложила, сама же пристроилась сбоку стола.

Илья положил себе в миску каши и принялся есть. Малец тоже в миску горку каши нагреб и стал уплетать за обе щеки. Только женщина сидела, не притронувшись к ложке.

– Как тебя звать? – обратился к ней Илья.

– Алена.

– Ешь, Алена, голод не тетка. А тебе мальца растить надо, о нем подумай.

– Я ведь православная…

– И что?

– Перед едой молитву счесть надобно…

– Сочти.

– Ты же язычник…

Илья понял – Алена боялась, что он накажет ее. А как это он умел делать, она уже видела.

– Я обет Макоши давал – помогать волхвам, только и всего. Сочти молитву и ешь.

Женщина тихо, скороговоркой начала:

– Отче наш…

Потом она поела каши, но к копченому мясу не притронулась.

– Скоромная пища, а сейчас пост.

– Я воин. Даже если бы я православным был, то Господь болящим, странствующим и воинам дозволяет.

– Ты Библию знаешь? – удивилась Алена.

– Думаю, каждый грамотный человек ее хоть раз да читал. Устал я, почивать пойду.

– Храни тебя Господь! – Алена в спину перекрестила Илью. Он услышал, обернулся:

– Меня Макошь до сих пор хранила.

Перина на лежанке была пуховой, мягкой, и, уже засыпая, Илья подумал: «Неужели хозяин всех кур с собой забрал? Перина пуховая, а ни свиней, ни кур, ни гусей во дворе не видно». С тем и уснул.

Проснулся он от шороха и, едва открыв глаза, схватился за меч. Утро уже, через маленькие оконца, затянутые бычьим пузырем, в комнату лился солнечный свет.

Рядом с лежанкой стоял пацаненок и держался за меч:

– Дяденька, я только поглядеть и потрогать хотел… – Мальчонка убежал.

Однако пора вставать, завтракать, менять караулы. Да и обстановку узнать надо.

За ночь никаких происшествий не случилось. Илья похватал на улице первых попавшихся язычников и сменил караулы. Однако он понимал, что впредь так дело не пойдет, должен быть какой-то порядок. Надо разговаривать с волхвами. Следует разделить людей на сотни и десятки и поставить старших, иначе это толпа, и она просто неуправляема. А случись дружина княжеская?

Но волхвы от Ильи отмахнулись:

– Не до тебя, Ратибор! Важное дело есть. Ступай, завтра поговорим.

Но Илья задержался недалеко от них – посмотреть, чем же таким важным заняты волхвы? Оказалось, что под их приглядом дуб свалили где-то, от веток очистили, бревно лошадьми на площадь приволокли, а теперь топорами обтесывают, истукана делают.

«Ага, в центре площади идола поставят, вроде капища будет. Только обычно капище в городе не делают, а в более спокойном месте, где суеты мирской нет. Или они его как знак победы водружают?»

Один из язычников оказался настоящим мастером. Только топором, не применяя другого инструмента, он вытесал лицо Сварога. Немного грубовато, но узнаваемо. Потом вытесал руки.

Пока мастера тесали бревно, другие рыли узкую яму. Потом взялись все вместе, напряглись, поставили истукана в нее и начали ногами утрамбовывать землю. Отошли, полюбовались на дело своих рук и ушли.

Илья снова хотел подойти к волхвам, но тут появилась повозка, на которой везли большой и плоский камень. Семь человек с трудом сняли его с подводы и уложили перед идолом. Ну да, как же без жертвенного камня?

Илья махнул рукой и ушел. Если волхвам в первую очередь идол потребен, а не защита города, его безопасность, то пусть сами и расхлебывают последствия. А в том, что главные приключения будут впереди, Илья не сомневался – как и в том, что сам он выберется из передряги. Была у него такая уверенность. То ли потому, что он человек другого времени и здесь неуязвим, то ли покровительство Макоши внушило такое чувство – кто знает?

Вернувшись в избу, он немного поболтал с мальчуганом, выстрогал ему деревянный меч. Тот начал носиться по двору верхом на хворостине, подразумевая, что это лошадь, и размахивать игрушечным мечом.

Илья наблюдал за ним с улыбкой.

– Детей любишь? – спросила Алена, вышедшая на крыльцо.

– Люблю. Но своими пока не обзавелся, хотя женат.

– Будут еще, даст Господь! – и осеклась, прижала ладошку ко рту.

После полудня язычники повалили на площадь. Шли и жители – из тех, кто поклонялся древним богам.

Илья также решил посетить сборище, хотя увидеть или услышать что-то новое не ожидал.