Анатолий Дроздов - Непрощенные

Пользуясь заминкой генерала, Олег попробовал перехватить инициативу:

– Где лейтенант Паляница?

– На фронте. Где ж еще? Сейчас все, кто может бить врага, там. Подтягиваем резервы, чтобы стальным молотом ударить в лоб зарвавшегося агрессора.

– В лоб их нельзя… – Олег запнулся. – Потеряем технику и людей! Надо по-умному.

Взгляд генерала стал заинтересованным:

– И как это надо делать, по-вашему?

– Сформировать небольшие, но мобильные танковые части, включить в их состав опытных, желательно обстрелянных танкистов и выдвинуть их на особо опасные направления – там, где ожидается наступление противника. Так, чтобы бить немцев на марше, из засад, не позволяя им развернуться в боевой порядок. Нужно выбить у них танки, с пехотой справимся. В длительный бой не вступать, пока небо не отвоюем. Ударили – и отходим. Я об этом писал.

– Да-а… – произнес Федоренко, помолчав. – Попова права.

– Попова? – вскинулся Олег. – Люба?

– Она.

– Вы видели ее, товарищ генерал?

Федоренко кивнул.

– Она… Здорова?

– Ранение легкое. Ампутировали два пальца – и все.

Олег откинулся на подушку. Главное – жива.

Федоренко встал.

– Вижу, что вы устали. Поправляйтесь, товарищ лейтенант! После договорим. У меня с вами будет долгая беседа. Открою вам секрет, товарищ лейтенант, части, о которых вы говорили, уже формируются. В связи с недостатком техники возвращаемся к танковым бригадам. Будем комплектовать их опытными экипажами, направлять на самые опасные участки фронта. Так что вас услышали. Вас и других товарищей… Поправляйтесь скорее! Ваши опыт и знания пригодятся.

С уходом генерала в палате стало многолюдно. Санитары вкатывали каталки с ранеными офицерами, временно эвакуированными в другие места, раскладывали их по койкам, сестрички и соседи по палате поздравляли Олега с наградой, просили рассказать о ее вручении. Он в ответ отмалчивался или отвечал односложно. Мысли его были далеко.

«Люба здесь, – думал он, – наверняка ей еще лечиться. Она знает, что я здесь? Возможно. Хорошо, если б узнала. Надо будет написать… Илья! – вдруг с досадой вспомнил Олег. – Пропадет, студент! Слишком увлекается в бою…»

Погруженный в эти размышления, он не обратил внимания на давешнюю медсестру, выказавшую ему знак внимания. Покрутившись у его койки, сестра недовольно нахмурилась и ушла. Олег этого даже не заметил…

Перед дверью в палату Люба нерешительно замерла. Некоторое время колебалась, затем отошла к окну. Замерла, наблюдая через стекло за суетой у входа.

«Он сразу заметит! – думала горько. – Такое не скрыть. Мало того, что некрасивая, так еще и калека. Зачем я ему? Вокруг столько молодых и здоровых!..»

Словно подтверждая ее слова, дверь в палату распахнулась. Две молоденькие медсестры в белых халатах вышли в коридор и притворили дверь.

– Ой, Вера, – сказала одна, – он мне подмигнул!

– А ты?

– А я ему… Я бы ему. – Она закатила глаза. Медсестры рассмеялись и подхватили друг дружку под локотки.

– Вот думаю: он не женат?

– Разведен. Я карточку смотрела.

Они уходили, и Люба двинулась следом, чтоб застать конец разговора.

– Это плохо?

– Хорошо, дура! Свободный мужик! Ты не смотри, что всего лишь лейтенант. Видно, что птица большого полета. Самолет за ним в Могилев посылали, генерал лично приедет орден вручать, журналисты… Так что хватай, пока здесь, и держи крепче, не то уведут!

– Думаешь?

– А то! – хмыкнула Вера.

Она была постарше юной медсестры и говорила с апломбом.

– Как удержать?

– Так ЗАГС за углом, – снисходительно пояснила Вера. – Фронтовика зарегистрируют сразу. Вместо Рихтиковой станешь Волковой.

«Это о нем!» – с замиранием сердца поняла Люба.

– Ой, не знаю! – растерянно сказала сестричка.

– Идем, научу! – Вера потянула подругу за рукав, и они скрылись за углом коридора.

Люба, помедлив, повернулась и пошла к выходу. «Вот и все! – думала горько. – Эта сестричка красивая, Вера ее научит, а он ей уже подмигивал. А я… Кому я нужна?»

Она спустилась по лестнице и вышла в сквер, разбитый у входа в госпиталь. Здесь села на лавочку и опустила голову. Ей следовало уйти и больше здесь не показываться, но она не могла. Он был совсем рядом, на расстоянии двух лестничных пролетов. Сильный, заботливый, нежный… Он носил ее на руках и называл «зайкой»…

Шум моторов и скрип тормозов привлек ее внимание. У входа в госпиталь остановилось несколько автомобилей. Из них выскочили и загомонили люди в штатском и в военной форме. Внезапно они притихли. К крыльцу подкатила черная «эмка». Из нее выбрался плечистый немолодой генерал.