Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Боже, как же я хохотал, когда узнал о том, что антрацитово‑черная фитнесс‑леди Виталия, которая входила в группу ангельского спецназа архангела Велиала, являлась одной из его телохранительниц и была оставлена им специально для того, чтобы блюсти нравственность среди ангелов, оставленных на нашем острове с целью наблюдения. Эта сметливая, смелая и упорная красотка, на которую произвело огромное впечатление признание Лицинии, с того самого дня вынашивала план, как бы ей трахнуть меня. Эта опытная искусительница предусмотрительно не стала возвращать себе светлый облик, видно заранее зная о том, что мои блудливые глазенки рано или поздно пресытятся видом нежно‑розовых прелестей нагих крылатых девушек, которые носились по темным небесам.

Виталию нисколько не смутило то обстоятельство, что мои черные курьеры, пригласили ко мне в гости смешливую, высокую и светловолосую хохотушку Сцинию, которая так напомнила мне своим роскошным телом холодную красавицу Афину, и молчаливую, застенчивую Астреллу, до глубины души поразившую меня своей смуглой кожей и черными, как смоль, волосами. Прелюдия не была слишком долгой, поскольку все три красавицы страстно желали меня и это позволило мне показать крылатым девушкам все то, чему научила меня эта волшебная страна Парадиз Ланд и её очаровательные красавицы, которые в своей любви были так смелы, искусны и откровенны.

После нашей долгой, брачной ночи с Лицинией, я с удвоенной силой принялся осваивать Высшую Магию Творения и даже смог извлечь кое‑какую информацию не только из глубин Кольца Мудрости, а уже из самого Кольца Творения. Поэтому мои прекрасные крылатые любовницы были приятно удивлены тем обстоятельством, что время в нашей спальне почти остановилось, а наши страстные, изощренные любовные игры не замедлились ни на минуту. Это позволило мне одарить своих любовниц таким шквалом нежности, что их едва не смыло с кровати прямо на небеса.

В один из тех редких моментов, когда я переводил дух перед очередной любовной атакой и оставлял время в покое, в мою спальню ворвались Лаура и Нефертити. Всем своим видом они изображали глубочайшее раскаяние, но поскольку мои крылатые подруги все еще были подле меня и вовсе не торопились покидать просторную, удобную кровать, смахивающую на теннисный корт, то им пришлось просто присоединиться к нам. О, в этот момент я чувствовал себя на вершине блаженства и даже пошел на такой отчаянно смелый трюк, что, применив совсем уж рискованную магическую формулу, взял и внезапно увеличил количество своих реальных и вполне материальных сущностей.

Сначала в моей спальне появилось два меня, один из которых продолжал нежно ласкать изумленную Виталию, а второй, со страстью обнял ошеломленную Нефертити. Затем нас стало уже четверо и только Лауре не досталось моих поцелуев, но уже в следующее мгновение, сразу десять моих я набросились на пятерых божественных красавиц с необузданной страстью кентавров и они были тотчас опрокинуты бешеным ураганом моего любовного экстаза. Самое главное заключалось в том, что все эти десять прытких и досужих мужиков были одним целым, мною самим и мои любовницы очень хорошо смогли это почувствовать.

О, как восторженно кричала под двойным натиском любви моя прекрасная Лаура, как извивалась своим черным, сильным и отлично натренированным телом, стиснутом в кольце объятий из четырех рук, крылатая девушка‑воин Виталия. Какие невероятные, страстные стоны исторгались из груди моей божественной царицы Нефертити. Да, в этот раз я умудрился превзойти самого себя и был чертовски доволен собой, хотя и прекрасно понимал то, что устроить такое еще раз у меня уже вряд ли хватит смелости, ведь я был всего лишь в паре сантиметров от своей гибели и мог просто запутаться в своих собственных репликантах душой.

Когда же девять лишних моих я исчезли, а мои любовницы испуганно затихли на всклокоченных простынях, бессильно откинувшись на руины пуховых подушек, я, последний, продолжал неистово, иступлено ласкать уже совершенно изнемогающую от удовольствия Виталию, которая смотрела на меня широко раскрытыми глазами и, вконец обессилев от наслаждения, только что‑то тихо шептала. Мои любовницы тихо и робко покинули нас и забрались в магическую купель, которая быстро вернула им бодрость и силы, но они, почему‑то, продолжали задумчиво молчать.

Подняв Виталию на руки, я отнес её в магическую купель, где золотая вода привела девушку в чувство и вновь вернула в реальный мир. Обнимая меня за шею, крылатая девушка‑воин, чьи черные, атласно‑блестящие крылья бестолково порхали под потолком вместе с крыльями двух других девушек, с которых я их так бесцеремонно сорвал, глубоко вздохнула и сказала мне голосом, полным любовной неги: