Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Архангел Велиал выслушал мои слова не то чтобы с совершенно безразличным видом, но все же несколько отстранено и вид у него был такой, словно он решает в уме иную, куда более сложную задачу, чем вникает в общий смысл моих заявлений. Для начала долгой дипломатической борьбы и этого было вполне достаточно и потому я умолк. Конрад молча стоял подле меня, за моей спиной, метрах в пятнадцати, стояли на зеленой траве мои братья, Уриэль и Добрыня, остальные же мои спутники сидели за столиками на большой террасе, увитой темно‑зеленым плющом и цветами, но и им было в этот момент не до фруктов и вин, стоящих перед ними.

Каждый из них был готов в любую минуту прийти ко мне на помощь с добрым советом или дополнительным веским аргументом, но мне в этот момент нужно было нечто иное. Повернувшись к Уриэлю, я сделал рукой понятный одному ему знак и уже через минуту мой ангел‑телохранитель и самый верный друг и младший брат сидел на гранитных плитах рядом со мной, протягивая мне самую обыкновенную бутылку баварского пива, которую можно было выдуть несколькими глотками и уже не ждать более того момента, когда напиток появится в ней вновь, и пачку сигарет.

Закурив сигарету и сделав пару жадных затяжек, я тут же заставил подняться со дна залива и встать над темными водами залива несколько рядов удобных сидений для ангелов, стоящими перед круглыми столиками, приглашая их тем самым к долгому разговору. Архангел Велиал сел на свое место и властно хлопнул рукой по столику. Ангельский спецназ дружно, словно по команде, занял места в партере, а несколько молоденьких ангелиц тут же принесли им прохладительные напитки нашего разлива, так же без малейших признаков магии в самих сосудах, кроме той, которая заставляла коробки с бутылками и упаковки с банками быть неистощимыми. Уриэль радостно заулыбался, но, по‑моему, напрасно. Со стороны архангела Велиала это был всего лишь жест уважения и мне не следовало рассчитывать на сколько‑нибудь долгий разговор.

Несколько минут мы просто сидели друг против друга и пили пиво, внимательно глядя в глаза в глаза. Меня эта игра в гляделки ничуть не раздражала и не утомляла, а для архангела Велиала она была прекрасной возможностью оценить то, что же это за хрен с горы объявился в его краях.

Мне с первых же минут стало ясно, что все дела здесь решаются коллегиально и вскоре все, что увидит на нашем острове Велиал и его банда, будет тщательно проанализировано, а пока что я сидел, пил пиво, курил и помалкивал, ожидая дальнейшей реакции одного из патриархов ангелов Темного Парадиза. И я таки дождался того момента, когда архангел Велиал, допив пиво, налитое для него в высокий бокал тонкого стекла, немного наклонился вперед и веселым, чуть насмешливым голосом, спросил меня:

‑ Мастер Михалыч, почему я не вижу здесь твоей возлюбленной сестры, а заодно и моей племянницы, Лицинии? Этот болтливый черный сводник Конрад так жестоко раскритиковал меня за всю мою политику по физической подготовке нашего ангельского воинства, что мне и, правда, стало немного стыдно. Может быть я и в самом деле уже забыл, что такое истинная красота и совершенство? Ну, так докажите же мне это, наконец, и покажите мне малышку Лицинию, а то я так и не успел её увидеть сегодня.

На террасе, оккупированной моими спутниками, сотворилось небольшое замешательство и столпотворение, однако, очень скоро в нашу сторону направилась весьма красочная процессия. Впереди всех важно шествовали братья Виевичи, которые несли на своих широченных плечах большой хрустальный трон, на котором гордо восседала прекрасная Лициния. Моя маленькая ангельская сестренка была по прежнему, одета в свою золотистую, легкую тунику, которую я сотворил для неё из половинки монеты в пятьдесят франков и дюжины лепестков магнолии.

Над головой Лицинии в сопровождении необычайно молчаливого эскорта воронов‑гаруда, летели её белоснежные крылья, а по обе стороны от трона легко парили в воздухе Гелиора и Ниэль в своих нарядах прекрасных персидских принцесс из сераля. Справа и слева от Виевичей шествовали все остальные мои сестрички. По мере приближения этой процессии в воздухе запахло гиацинтами и цветами магнолии, послышалась какая‑то чудная мелодия, которую исполняли невидимые мне арфистки, да, и вообще все выглядело очень благостно, величаво и торжественно.

Мы, трое родных братьев Лицинии, быстро вскочили на ноги и, уничтожив пустые бутылки, принялись суетливо оправлять на себе рубашки. Из всех нас только Добрыня, одетый в белые джинсы и белую же рубашку, выглядел более или менее пристойно, а ангел‑панк Уриэль‑младший, так тот вообще был одет в яркие, пестрые бермуды, синюю майку, которая была ему на три размера больше, и был к тому же босой, без крыльев, да, еще и с красной, пиратской банданой на голове. В общем черт знает что, а не ангел. Бежать переодеваться было уже поздно и потому мы просто встали и приняли более или менее почтительные позы.