Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Вот и стоял я как пень, как дурак, и никак не мог сообразить, куда же это меня черти занесли? На моих часах было шесть часов одиннадцать минут, а я одним прыжком улетел на добрые две тысячи километров, если этот буковый лес действительно находится в Лагонаках. Хотя нет, там таких широких просторов все‑таки нет. Это место точно находится не на Северном Кавказе, который я знаю, почти как свои пять пальцев.

Впрочем, я кажется, попал вообще черт знает куда, ведь за моей спиной, над лесом, ниже клубящихся облаков была явственно видна громадина какого‑то хребта и я был готов поклясться, что это не Большой Кавказский хребет. Ни на Кавказе, ни в Закавказье, которое я тоже знаю неплохо, просто не бывает таких отвесных гор с рифленым склонами. Что‑то подобное вообще‑то в природе есть, но только не на Кавказе и даже не в России. Куда же меня черти забросили? Да, это просто Кин‑дза‑дза, какая‑то!

Мои попытки разобраться и понять, где же я все‑таки нахожусь, как ни странно, успокоили мои взведенные до предела нервы и сердце мое, наконец, перестало колотиться как шаманский бубен. Впереди, метрах в двухстах, я увидел слева от дороги большой, округлый валун, на котором можно было посидеть и подумать. Взяв в руки сумки, которые почему‑то показались мне подозрительно легкими, я пошел к камню, как тот былинный витязь, но, в отличие от картины Васнецова, дорога передо мной была только одна, никакой надписи на валуне не наблюдалась, да, и воронья вокруг тоже, равно, как и костей других, ранее павших здесь витязей.

Посидев на камне и выкурив пару сигарет, я понял, что ни черта не понял и мне остается выбрать только одно ‑ в какую сторону идти. Соваться в буковый лес мне вовсе не хотелось, тем более, что там была еще и гора в придачу. В тех местах где я оказался, было довольно тепло и потому я снял с себя и шапочку, и свитер, да, и переобулся, заодно, в кроссовки.

Прежде, чем отправляться в путь, я решил, что было бы неплохо соорудить волокушу для своих сумок. Тащить их в руках будет далеко не сахар. Достав из сумки большой перочинный нож, я побродил вокруг и нашел небольшую рощицу лещины. Срезав две крепкие жердины, я сделал из своего шарфа упряжь, закрепил на волокуше сумки и, ухватившись за жердины, пошел вперед, подальше от леса.

То, что у меня был с собой большой перочинный нож, который лишь чуть‑чуть не дорос доохотничьего, да, еще баллончик со слезоточивым газом, придавало мне уверенности и потому я шагал бодро и весело, посматривая на живописные окрестности. Дорога была очень хорошая, слегка выпуклая в середине, грейдер с отличным покрытием, шла под гору и идти по ней было легко и приятно. Километра через три я все‑таки вошел в лес, но уже не в такой мрачный как тот, что остался за моей спиной.

Холмы справа от меня стали выше и круче, но вскоре я прошел их и наткнулся на развилку дороги. К той дороге, по которой я шел, примыкала, выходя из леса и спускаясь с гор, дорога темно‑коричневого цвета и по этой дороге недавно проехал автомобиль. Я не Бог весть какой следопыт, но там, в одном месте была небольшая лужица и по брызгам грязи я понял, что автомобиль поехал как раз в том направлении куда я шел. Поэтому я тоже решил идти, как надумал раньше.

Стараясь не сбиваться с темпа, я все шагал и шагал по дороге, удивляясь тому, сколь безлюдны были эти места. По обочинам дороги я не увидел ни одной пустой бутылки, ни единой пачки из под сигарет, да, и никаких дорожных указателей или табличек типа: "В лес не входить" и "Огня не разжигать", я тоже не увидел. Эти места были не только безлюдными, но и вообще без какого‑то зверья и даже насекомых. Не было слышно криков птиц, жужжанья пчел, собиравших последний осенний взяток, не было слышно ничего, кроме ветра, шелеста листьев и шкыргатанья моей волокуши по сахарной дороге.

Так я и отшагал километров пятнадцать или даже больше, пока мой нос, уже изрядно отвыкший от малоприятных запахов цивилизации, внезапно, не учуял запах бензина. Это случилось в небольшом лесочке, через который проходила дорога. Запах был явственный, но автомобиля я нигде не увидел, хотя местами и видел его следы на дороге. Поднявшись на пригорок, где как раз и кончался лесок, я увидел впереди скорбную и очень неприятную картину.

Метрах в сорока от меня, впереди, слева от дороги, лежал труп мужчины, одетого в травянисто‑зеленый камуфляж. Настроение у меня моментально испортилось, так как вид мертвецов всегда вызывал у меня дикую тоску и печаль. Правда, я еще ощущал дикую злость на самого себя за то, что выбрал неверное направление и набрел на этого нежданного покойничка. Лучше бы я пошел в лес. Однако уже в следующее мгновение я снова почувствовал, как липкий холодок страха стал заползать мне за воротник и продирать, чуть ли не до костей.