Александр Зорич - Морпех – победитель магов

Доктор Уфимский, фридайвер, тоже находился с нами.

И, я так понял, был ни секундочки этому не рад.

Чувака, конечно, можно понять. Вначале попасть в заложники, потом совершить отважный побег, и всё это под страхом погибнуть от пули пиратов. Добраться наконец до своих и тут… И тут выясняется, что это еще не хеппи-энд! И что растреклятый форт, из которого ты только что ускользнул, надеясь никогда не увидеть его вновь, ждет тебя пождет.

Как же так получилось, спросите вы? Что доктора Уфимского чуть ли не силой заставили принять участие в операции по освобождению заложников из форта «Три дерева»?

Во всем был виноват Баранов, который – и это я заметил еще во время нашей первой встречи с Уфимским – доктора сразу невзлюбил.

Баранов сказал примерно следующее. У меня во взводе в боевом выходе должно быть два фельдшера. А по факту – имеется только один. Если вдруг что случится с нашим единственным фельдшером Жереховым, кто окажет помощь раненым? А где взять второго фельдшера? Правильно. Негде. В общем, пойдете с нами.

Бедолага Уфимский бросился было к Васильчику с жалобными воплями – вы командир корабля, первый после бога, прекратите этот произвол.

Но Васильчик, представьте себе, поддержал Баранова! Дескать, верно капитан говорит. Заодно, сказал, поможете им на месте сориентироваться, чтобы они цистерну с этой вашей лагуной не перепутали…

Кстати, о цистерне.

Это, чтоб вы знали, а я сам теперь знаю, вовсе даже не большая железная бочка для воды или горючки. Цистернами в странах Востока называют совсем другое. А именно: копаные бассейны, обложенные камнем, где накапливается дождевая вода.

Классическая цистерна имеет еще полукруглый кирпичный свод над бассейном – чтобы вода не испарялась. Но, в принципе, с разрушенным кирпичным сводом или почти без него – тоже цистерна.

Пресная вода у них на Востоке на вес золота. Поэтому к цистернам отношение серьезное. В каждой крепости, в каждом форте такие есть обязательно.

Имелась цистерна и в форте «Три дерева». Вот как раз неполная такая цистерна, с разрушенным кирпичным сводом.

К ней с холма – не знаю как его называли йеменцы, но мы обозначили его на картах Ананасом, за внешнее, понятно, сходство – спускалось русло пересохшего ручья.

Всё это важно. Потому что по плану мы через это русло должны были проползти. И в цистерне, где воды было от силы по пояс, собраться для броска…

В общем, лежу я, старлей Щукин, на вершине холма Ананас.

Смотрю в прибор ночного видения на форт.

Вокруг цикады разрываются. В далекой рыбацкой деревушке брешут собаки.

Со мной два наших лучших снайпера – Ковач и Мохов. И пара стрелков для прикрытия.

Мы со снайперами считаем цели. То есть открыто расположенную живую силу противника. То есть пиратов.

У меня получается пять голов.

У Ковача – шесть.

Такая вот арифметика.

Где правда? С кем?

Переползаю к Ковачу. Смотрю с его точки. Может, кто-то под лопушком затаился? Да, правда, затаился.

Есть шестой. Маячит на вершине квадратной башни форта. Башен там, кстати, две, как доктор и обещал. Одна квадратная, а другая – круглая. И повыше. Так вот на высокой – никого. Только флаг пошевеливается под ночным бризом. А на низенькой – часовой.

Жестами распределяем со снайперами цели.

Кого положить в первую очередь, кого во вторую, а кому и до третьей пожить можно.

Смотрю на часы. Два ноль восемь. Хорошо идем.

Нажимаю кнопку на своей «Ромашке», и Баранову уходит короткий шифропакет. Дескать, все в ажуре, шеф, цели идентифицированы, готовы действовать.

Тут же получаю добро.

У снайперов ВСС – винтовка снайперская специальная «Винторез». Вы спросите, а зачем еще? Чем она лучше СВД – «Светки»?

А я отвечу: у «Винтореза» глушитель. И не простой, а интегрированный. Составляет единое конструктивное целое со стволом. Бьешь из «Винтореза», валишь духа, а остальные вообще не понимают, почему он упал. Может, сердечко прихватило?

Короче, командую снайперам «огонь».

Те спокойные, как удавы, – по лицам вижу.

Первыми Ковач с Моховым валят часовых с самой близкой к нам стороны цитадели. (Я так специально рассчитал: их остальные не видят и всполошиться, по идее, не должны.)

Вижу в прибор, как зеленые вертикальные пятна складываются в знаки вопроса и оседают на землю.

Затем настает черед оставшихся часовых. Их еще четверо.

Расчет пулемета берет на себя Ковач, а Мохов занимается праздношатающимся придурком на квадратной башне. Мохову же достается и шестой, самый дальний от нас субъект, который крутится у пристани.