Александр Зорич - Морпех – победитель магов

Выстрела, однако, не последовало.

Осечка.

Дядя Вова чертыхнулся. Отобрал оружие. Проделал все необходимые манипуляции и удостоверился, что со спуском в автомате все нормально.

В колоде застряли еще несколько пуль, выпущенных старшиной.

Теперь дядя Вова не стал усложнять задачу Кадама. Он полностью подготовил его к стрельбе сам, взвел затвор и уже в таком виде бережно передал оружие боевому магу.

Тот нажимал и нажимал на спусковой крючок. Но механизм «АК-12» не слушался его. Не слушался – и всё!

В мою голову стали закрадываться подозрения, которые, увы, только окрепли, когда мы взялись дрючить «Печенег».

С «Печенегом» мы обошлись без вводных лекций и перешли сразу к практике.

Но результат был тем же самым: ни Кадам, ни его ученики, ни даже Бин Назим, который, конечно, не остался в стороне от этого шоу, не смогли сделать ни одного выстрела! Даже мой пистолет «ПЯ» – и тот, зараза, хотел слушаться только нас с дядей Вовой…

Таким образом, мы практическим путем укрепили наших друзей в мысли, что мы настолько запредельные в своей квалификации маги, что никто из местных просто не может с нами тягаться. Уровень не тот!

Не сказать, чтобы это так радовало Бин Назима.

Ну а Кадам – тот был просто в бешенстве (судя по тому, как налились кровью его и без того не сильно ласковые глаза).

Но расстались мы друзьями. Уже глубокой ночью Бин Назим велел проводить нас в наши покои (звучит-то, звучит как, а? «Наши покои»!).

– Я должен еще подумать, – несколько раз повторил он.

Дядя Вова пытался было заикнуться об обещанной тысяче золотых, но по лицу Бин Назима я сразу понял, что наш баснословный контракт он считает неотработанным.

Честно скажу, мы с дядей Вовой, несмотря на нарочито понурый вид, не сильно расстроились, ведь в наших комнатах нас ждали четыре хрустальных кубка пива, обед, ужин и голопупые танцовщицы.

Дворец наместника Бин Назима

Империя Алхимиков

Прошло еще два дня, которые мы с дядей Вовой провели без претензий – в усладах плоти и мечтах о скором освобождении из золотой клетки.

Затем нас наконец вновь позвали к Бин Назиму.

На сей раз он не выглядел печальным. Напротив, его умные глаза, казалось, были преисполнены планов.

– Вчерашний день был для меня днем траура… – начал Бин Назим, приглашая нас к столу, который на этот раз не вызвал у меня никакого интереса (после шестиразовой кормежки-то!).

– Кто-то умер? – спросил я, скорее симулируя участие, нежели действительно сопереживая.

– Да. Я хоронил свою надежду овладеть секретом ваших огнетворных палок, – вздохнул наместник.

– И что же, похороны прошли… хм… успешно? – осведомился дядя Вова.

– Я бы сказал, результативно, – кивнул Бин Назим. – И сегодня у меня день новых начинаний.

– Вот это правильно, – льстиво осклабился я. (Я заметил, что повышенно комфортные условия жизни как-то незаметно начали превращать меня в типичного царедворца: внимательного к мельчайшим колебаниям настроения сюзерена, осторожного, как дикая кошка, и способного без колебаний говорить ничего не значащую гладенькую ерунду с таким видом, будто изрекается судьбоносная и великая истина.)

– Что начинать будем? – спросил дядя Вова, который даже в тех шелковых и крюшоновых испытаниях, что выпали нашим небалованным организмам, не утратил своей матросской прямоты.

– Вот! Своевременный вопрос! – похвалил старшину наместник. – Скажу без обиняков. Я хочу жениться. Но отец девушки, точнее, ее дядя, наш дорогой император Готам, пока что не очень-то видит меня в качестве жениха для своей племянницы.

– Горько это слышать, – отозвался я дипломатично.

– Но с каждым днем любовь разгорается в моем сердце все сильнее. Ее сила такова, что она может даже убить меня! Разорвать напополам! Испепелить! – Глаза Бин Назима горели.

– Господи помилуй, – сказал дядя Вова вполголоса.

– Чтобы этого не произошло, мы, я имею в виду вас и меня, должны похитить мою избранницу. И тогда неистовое пламя моей любви получит возможность предстать ровным огнем семейного очага!

– То есть в случае похищения дядя против брака возражать не будет? – перед тем как подписываться на всякие авантюры, я хотел внести ясность.

– Это мы увидим, только когда вы привезете Амиту сюда.

– Невесту зовут Амита?

– Да.

– Красивая небось? – спросил я, с нежной улыбкой вспоминая свою Ксюху, ее тончайшую талию, ее кудрявую головку и разноцветные маникюры, которые я, лопух, только и делал, что путал с педикюрами.