Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

Большевикам не надо гадать о месте, где должны навести основную переправу. Не зря же до 1939 года здесь стоял мост, затем взорванный поляками. Остатки опор до сих пор торчали из воды. Ещё одно удобное место есть на берегу дальше, вверх по течению, но там нет накатанной дороги, удачно ведущей в обход Бреста.

Всё было рассчитано на неожиданность. И они долго приучали большевиков, что ничего необычного тут не происходит.

А русский берег тревожно молчал. Разгоралась роща. Сначала дым валил небольшими клубами, а потом они становились всё больше и больше, затрудняя наблюдение.

Спустя десять минут снаряды большевиков вновь упали у батареи, подорвав выложенный на позиции боезапас. Минус расчёт и орудие. Остальные в панике ринулись в укрытия, и командирам пришлось уже тащить оттуда солдат чуть ли не за шиворот, заставляя обратно встать к пушкам.

Похоже, у русских мало артиллерии. Они таким образом пытаются заставить их прекратить огонь. От сделанного вывода не легче. Попробуй работать среди визжащих осколков… И – мой бог! – управляющий огнём большевик – настоящий снайпер! Зато теперь ясно, где сидят русские с биноклями. Так хорошо наблюдать берег, реку и работу их батарей возможно только со старого форта. И разведка их проморгала.

Эрих истерично заорал на артиллериста-наблюдателя, который что-то сердито бурчал в телефонную трубку:

– Шайсе! Когда наконец ослепнут эти проклятые корректировщики?!

– Успокойтесь, гауптман. Минута – и мы откроем огонь. Я дал заявку на батарею.

– Но почему так медленно?!

– Вы не знаете? Большевик вторым залпом умудрился накрыть узел связи и разбил коммутатор. Через час линии восстановят и поднимут резервный аэростат.

– Так скоро? А где ваши радиостанции?

– У нас пока нет приказа использовать радиосвязь.

Внезапный залп миномётов большевиков едва не накрыл их вместе. Шайсе! Наблюдатель наверняка заметил блеснувшую в утренних лучах оптику. Всё вызывало невольное уважение к вражеским артиллеристам.

Гауптман не знал, что все четыре миномёта для первого залпа наводил сам Ненашев, бегая от расчёта к расчёту и объясняя не теорию, а практику стрельбы. Жаль, не умеют они, как немцы, с одного ствола держать по три-четыре мины в воздухе одновременно. Хрен бы кто из-под такого обстрела ушёл!

После финской войны о миномётах внезапно вспомнили, но толком пользоваться не научили. Один учебный выстрел!

Впрочем, кому-то повезло больше – целых три за год! Да за такую боевую подготовку командиров надо к стенке ставить!

И ведь поставили! Нет, выкопать и расстрелять вновь ещё по другой статье!

«В войсках до сих пор ещё есть отдельные бойцы, прослужившие год, но ни разу не стрелявшие боевыми патронами», – гласил приказ в декабре 1938 года [185]. Тоже лично товарищ Сталин будет виноват, когда такие люди придут из запаса?

«Панов, да ты чего? – возмущённо пробормотал голос внутри. – Вспомни, как разительно отличался твой 6-й гвардейский Волновахский дважды Краснознамённый орденов Суворова и Кутузова II степени мотострелковый полк, дислоцированный в венгерской деревне Таборфальва, от того, что бегало рядом с военно-морской базой в Баку. Разница в шесть лет!»

Ещё до апофеоза перестройки забыли командиры войну! Не помог и Афганистан. Боеготовность отдельных частей – результат работы неисправимых энтузиастов. Остальные занимались чем угодно, но не будущей войной. Командир полка – шеф в полку, комдив – вообще шеф. А командующий армией – полный универмаг [186].

Но он знал и конечный результат. Вернее, он его видел на фотографиях 1943 года. Четыре донельзя заматеревших на войне мужика, где ППШ – как продолжение руки. Через два года войны их уже было не испугать ни «Тигром», ни «Мессершмиттом».

Противный писк зуммера прозвучал как глас небесный. Корпусной полк готов открыть огонь. Избиваемые артогнём войска получили дополнительный шанс.

– По батарее противника… осколочно-фугасной гранатой… взрыватель РГМ осколочный. – Ненашев чуть запнулся, смотря в блокнот и выдавая каждому из дивизионов угломер, уровень и прицел. – Пристрелочным орудием огонь!

По «Карлу» и «Одину» он не стрелял. Есть вещи поважнее. А два технических чуда сдохли сами, подавившись собственными боеприпасами в попытке поразить не крепость, а новые доты с гарнизонами из батальона майора Угрюмова. Самые что ни на есть опасные для германской пехоты объекты, хоть и не готовые. Сумрачные гении теперь чешут затылок: чушку весом в две тонны толкнуть обратно или же стрельнуть?