Михаил Михеев - Крепость

Наверное, это было страшно – видеть, как к тебе поворачивается бортом огромная, закованная в броню и утыканная башнями махина рейдера, наводя на цель свои монструозного вида орудия, и не иметь возможности ни помешать, ни уклониться. На развороте «Рюрик» разрядил по японцам носовой минный аппарат, благо с такой дистанции промахнуться было сложно. Прежде чем он закончил маневр, стальная рыбина преодолела разделяющую их дистанцию, и под носом у ближайшего японского крейсера вспух гигантский фонтан огня и брызг. Корабль практически переломило пополам, носовая часть, увенчанная кованым тараном, разом оказалась наполовину оторвана. Все же бывшие на вооружении «Рюрика» самодвижущиеся мины были на поколение моложе, а это и скорость, и дальность, и мощность заряда. Японские крейсера на противодействие таким монстрам были попросту не рассчитаны.

Пока один из сильнейших японских кораблей, находящихся в Дальнем, стремительно погружался, жадно заглатывая соленую морскую водичку зияющей рваными краями пробоиной, на остальных играли боевую тревогу, и комендоры разбегались по местам, отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь. Увы, получалось именно «что-нибудь», поскольку сейчас японские корабли, все до единого, представляли собой не более чем большие и удобные мишени. Здесь, в Дальнем, не было даже намека на береговые батареи, японцы не удосужились их поставить, с полным на то основанием считая этот порт безопасным. В принципе так оно и было, до сих пор ни одного налета на него русская эскадра не предпринимала, но сейчас подобные расклады выглядели скорее опрометчивыми и беспечными. «Рюрик» даже не задействовал главный калибр, Эссен решил поберечь ресурс стволов и запас снарядов, зато восьмидюймовки практически в упор обрушили на «Цусиму» один за другим четыре залпа. Ничего похожего на вертикальное бронирование у этого корабля не было в принципе, и бьющие прямой наводкой орудия работали в условиях, близких к идеальным. Взрывы снаряженных тринитротолуолом фугасов в клочья разнесли японцам борт и моментально превратили еще недавно гордый красавец-крейсер в медленно ложащуюся на борт руину. Он не успел даже толком загореться, хотя русские снаряды, в отличие от имеющихся на вооружении артурцев, с этой задачей вполне справлялись. Просто крен достиг критической величины, после чего «Цусима» вдруг резко легла на борт и в считаные минуты затонула. Несколько выстрелов, сделанные ее шестидюймовыми орудиями, цели так и не достигли, что, с учетом достаточно неудобной позиции, в которой находились японские артиллеристы, вовсе неудивительно.

Между тем, пока башенные орудия делали свою работу, артиллеристы, обслуживающие противоминный калибр, старались от них не отставать. Их орудия, и, соответственно, вес снарядов, по сравнению с теми, что имелись у с удобством расположившихся в бронированных кастрюльках башен коллег, выглядели игрушечными, но зато скорострельность была заметно большей, а мишени, напротив, весьма хлипкими. Сто двадцать миллиметров – едва ли не оптимальный калибр для уничтожения миноносцев начала века. Снаряд таких орудий достаточно мощный, чтобы разнести в клочья корпус лишенного даже подобия брони кораблика, и в то же время относительно легкий, что позволяет развивать неплохой темп стрельбы, заметно больший, чем у шестидюймовок, да вдобавок поддерживать его в течение длительного времени. Град снарядов обрушился на пойманные «со спущенными штанами» миноносцы, отправляя их на дно одного за другим.

Правда, в отличие от артиллеристов крейсеров, миноносники не только оказали сопротивление, но и смогли сделать это достойно. Здесь, как ни странно, им на руку сыграл малый калибр их орудий – все же трехдюймовки, не говоря уже об орудиях еще более легких, позволяли открыть огонь быстро, а недостаток меткости вполне компенсировался большей скорострельностью. Вот только и мощь этих снарядов оказалась весьма относительной, и то, что неплохо смотрелось бы на берегу и позволяло уверенно вести бой против кораблей-одноклассников, в бою с броненосным крейсером выглядело несерьезно. На этом этапе боя в «Рюрик» попало четыре снаряда, нанесшие незначительные, скорее косметические повреждения надстройкам, вызвавшие легкий, почти сразу потушенный пожар и легко ранившие (осколок распорол кожу на плече, обеспечив в будущем героического вида, но совершенно не мешающий шрам) одного из сигнальщиков, не вовремя решившего поглядеть на величественную панораму гибнущего порта.