Михаил Михеев - Крепость

Соответственно, за прошедшие дни британец проникся реалиями новой жизни и даже специфическим русским юмором. Во всяком случае, когда Эссен поинтересовался, предпочитает его собеседник коньяк или кофе, тот ответил, что кофе с коньяком. Только чтоб кофе поменьше, можно совсем чуть-чуть, а коньяка, соответственно, побольше. Шутил, значит… Это хорошо. Только нельзя позволять совсем уж забывать разницу в положении, а то быть слишком добрым чревато. Добро в наше время напоминает кормление голубей. Чем больше дашь хлебушка, тем больше потом на голову тебе дерьма выльется.

Эссен подождал, пока гость допьет свой аристократический напиток – вежливость, никуда не денешься, с интересом посмотрел на разом покрасневшие щеки капитана и все так же вежливо улыбнулся:

– Вы, наверное, удивлены, что я вас пригласил?

– Не скрою, это так, – кивнул Стюарт. – Хотя, я полагаю, это сделано для того, чтобы уточнить мой нынешний статус?

– Вы правильно полагаете, – усмехнулся адмирал. – Давайте не будем ходить кругами. Насколько я понял, вы, как любят выражаться ваши американские… родственники, деловой человек. Я прав?

– Ну, можно сказать и так.

– И, как всякий деловой человек, обладаете обширными связями в самых разных кругах, не так ли?

– Смотря в каких, – осторожно ответил Стюарт.

– А вот это уже вам решать. – Голос адмирала стал жестким. – Поскольку в успехе предприятия вы будете весьма даже заинтересованы.

– И чем же?

– Карманом, естественно. Что для делового человека важнее кармана?

В общем-то идея адмирала была проста как три копейки. У него уже сейчас было два ненужных парохода. Груз – он нужный, а вот сами пароходы – нет. Учитывая же, что эскадра вот-вот опять выйдет на охоту, количество трофейных пароходов разной степени потрепанности должно было прибавиться. И многие из них будут вдобавок с грузом, стоимость которого в военное время может оказаться выше даже, чем стоимость самого парохода. Гораздо выше. И уж совсем грешно тем, кто тратит время, силы, нервы и ресурс механизмов на перехват этих кораблей, не получить за них определенные суммы. Желательно в английских фунтах, можно в гинеях, но на худой конец пойдут и доллары с марками. И побольше, побольше, ибо прав тот, кто ставит перед собой крупные цели, – по ним сложнее промазать.

Британец удивился. Нет, он, конечно, держал свою традиционно лошадиную морду кирпичом, но удивление не скрыл, да и не особенно старался. Очень уж его заинтересовал вопрос, почему русские вместо того, чтобы, как и положено, отогнать трофейные корабли в свой порт и получить за них приличествующее вознаграждение, причем вполне законное, собираются ввязываться в сомнительную авантюру с перепродажей этих самых трофеев на сторону. И вопрос этот британский капитан, не мудрствуя лукаво, озвучил, что было вполне логично.

– Видите ли… – Адмирал несколько секунд сидел неподвижно и молчал. Роль приходилось играть до конца, хотя, конечно, самой-то роли был так, маленький кусочек. – Если я поступлю строго по закону, то мы получим очень маленькие выплаты. Очень, – подчеркнул он. – Когда-нибудь. Может быть. А я не хочу, – тут он уже не играл, и слова прозвучали зло и искренне, – чтобы мои люди гибли, а эти мерзавцы из интендантства на их крови набивали себе карманы. Поэтому лучше уж я продам трофеи кому-нибудь другому, и на это обеспечу своих, да и себя, любимого, не забуду.

– А не… опасаетесь, что из-за этого у вас потом будут неприятности? – Чувствовалось, как на языке Стюарта буквально вертится слово «боитесь», но он догадался использовать более мягкую форму. Небось сообразил, что человека, практически в одиночку сражающегося против целого флота, в трусости обвинять не стоит. И глупо, и чревато.

– Адмирал я или нет? – пожал плечами Эссен, сделав вид, что на многозначительную паузу по своей варварской простоте внимания не обратил. – Уж как-нибудь с мелкими неприятностями-то разобраться сумею.

Стюарт кивнул понимающе. Происходящее вполне вписывалось в его картину мира. Крупный военный чин, достаточно жадный, или, скорее, расчетливый, чтобы возжелать получить за свой героизм что-либо посерьезнее абстрактных орденов, и достаточно решительный для того, чтобы предпринять по этому поводу конкретные шаги. Так же в принципе вели себя британские офицеры в многочисленных колониях. Разве что этот еще и намерен был поделиться со своими людьми, но такие встречались и среди британцев. И потом, в такой дикой стране, как Россия, иметь свою личную, преданную только и исключительно тебе гвардию наверняка является жизненной необходимостью. Словом, вполне нормальная, насквозь понятная жизненная позиция, хорошо вписывающаяся в классический образ британского офицера и джентльмена и не вызывающая каких-либо подозрений. Любой джентльмен понимает, что старые гербы надо время от времени золотить, иначе они вначале тускнеют, потом ржавеют, а под конец и вовсе могут рассыпаться пылью.