Михаил Михайлов - Повелитель металла (СИ)

‑ Что, господин?

‑ Говорю, на шахтах быстро обломают. Ладно, ступай, я тебя позову позже.

‑ Стоит ли вам наедине оставаться с этим оборванцем? Если опять очнётся и попытается наброситься? ‑ нахмурился Дибер.

‑ Уважаемый Дибер, вы считаете, что из меня совсем никакой воин и оружие я на поясе просто так ношу, для украшения и чтобы бросать пыль в глаза женщинам? ‑ вкрадчиво спросил Амран, а в глазах его полыхнула ярость.

‑ Простите, господин, ‑ виновато ответил Дибер. ‑ Я лишь забочусь о вас и господине Ошитане.

‑ Сами справимся. Ступай и прихвати с собою рабынь.

Когда охранник ушёл, забрав с собою двух перепуганных девчушек с серебряными красивыми ошейниками на шеях, оба работорговца занялись оборванцем, что лежал перед ними на дорогом ковре. Очень высокий, неимоверно худой, но видно, что до невзгод был статным и отлично сложенным молодым мужчиной. Возраст сложно определить из‑за длинных волос и бороды. Но седины нет, морщины не успели залечь вокруг глаз, кожа на исхудавшем теле упруга. Вряд ли больше двадцати пяти лет. По возрасту подходит для выпускника магических школ и академий. Самым ленивым и бездарным как раз по силам (их же это и выделяет) грубая работа с рунами и маной. Почти гол, только плохо скроенные из полусопревшей толстой холстины штаны до колен прикрывают срам. Ни малейших следов рабского ошейника, спина чистая, без шрамов от кнута и палок, на руках и ногах не видно потёртостей от кандалов. Амран мысленно горько вздохнул: свободный человек, скорее всего, он и есть создатель кувшина с водою и боевого битка.

‑ Фу, самый настоящий оборванец, ‑ скривился Ошитан.

‑ Или маг, который единственный выжил с Саалигире и смог дойти до караванной тропы, ‑ заметил Амран.

‑ Маг? ‑ оживился Ошитан. ‑ Это неплохо. Пусть за своё спасение и проезд наделает нам таких кувшинов с водой. У нас их по весу золотом в любом караван‑сарае раскупят.

‑ Не получится, мой друг, ‑ покачал головою Амран. ‑ Наш Дибер излишне прямолинеен и не смотрит в будущее. Зря он посадил этого человека к рабам. Если хотел спрятать, то нужно было спрятать в палатку к охране. Там опытные воины, их разбойниками не напугать, да и язык за зубами держать умеют. Или, хотя бы, оглушил, как следует. Теперь же этот маг, если маг, конечно, никогда не простит рабский загон. Потому и набросился на охранника, когда понял, где оказался.

‑ Вот же... ‑ скривился Ошитан. ‑ Тогда, нам остаётся его только убить.

‑ Зачем разбрасывать добром? ‑ хитро улыбнулся Амран. Он встал, сделал несколько шагов до одного из сундуков, ключом, который всегда держал при себе, открыл замок. Из сундука достал большую шкатулку. С ней он вернулся на прежнее место. И только усевшись на мягкую подушку, откинул крышку.

‑ Вот, ‑ Амран продемонстрировал бронзовый ошейник, собранный из нескольких пластин. Самый обычный, с такими 'украшениями' щеголяют все рабы.

‑ Мага такой ошейник не удержит, ‑ скептически осмотрев вещь, вынес вердикт Ошитан. ‑ Убить проще.

‑ Тебе бы всё золотом разбрасываться, ‑ поморщился его компаньон. ‑ Это не простой ошейник. Достался от наших тайных друзей.

‑ Так это...

‑ Тсс, ‑ приложил палей к губам Амран, ‑ не нужно пустых слов.

Ошейник был изготовлен в Нектакоре или в другом городе некромантов. Магов смерти не любили во всём мире, даже щедро платили золотом за голову каждого некромага. Пойманных на совместных делах с этими изгоями сажали на кол или ломали хребты и бросали в пустыне.

Но для работорговцев некроманты были самыми щедрыми клиентами. За простых рабов в том же Нектакоре можно было получить золота, как за трёх на любом другом легальном рынке рабов. А за мага некроманты отсыпали золота столько, что даже один пленник окупал всю поездку и издержки с опасностями в несколько раз. Вот для магов и держал Амран ошейники. Отличить его от обычных мог лишь опытный специалист. А такие сидят по крупным городам и на рабские рынки никогда не заглядывают, им и без того хватает средств для вкусной жизни.

Амран приложил ошейник к шее пленника, завёл края и соединил их между собою. Ошейник мгновенно засиял, когда же свечение потухло, то определить, где стык стало невозможно.

‑ Ему бы язык ещё отрезать? ‑ предложил Ошитан. ‑ Чтобы не болтал лишнего в караване.

‑ Режь сам, если так хочется. Только клинок накали в огне, чтобы и рану прижечь, и кровью тут не замарать убранство.

Ошитан вытянул из ножен кинжал, посмотрел на зеркальное дорогое лезвие, которое так неохота было портить огнем, и положил клинок на огонь масляного светильника. Когда кончик приобрёл тёмно‑красный оттенок, работорговец взял оружие и наклонился нал пленником. Ухватил левой рукой за скулы, собираясь разжать тому рот. Но, чуть не выронив кинжал, отпустил пленника и непроизвольно отшатнулся назад.