Владимир Скворцов - В начале пути. Ползунки

— И почему ты не ходишь строем, раз такой умный? — спросил Виктор. Разбираешься в своих интегралах и производных, вот и разбирайся дальше. Я, конечно, мал ещё был, когда жил до катаклизма, но зато хорошо помню все споры основателей по этому поводу. Зло или добро эта демократия?

Одно из самых грязных ругательств у них было демократ. Я не могу сказать, что я многое знаю в этой области, но я хорошо слушал, задавал много вопросов и получал ясные и обоснованные ответы с кучей жизненных примеров. Поэтому могу сказать, что сломать можно всё, что угодно, а вот построить что-то удаётся не всегда. Поэтому моё мнение – ничего не надо ломать, надо внести необходимые изменения в нашу жизнь, чтобы сделать её лучше.

А как это будет называться – демократия, республика, монархия, это дело десятое. Главное, чтобы жизнь была спокойной, чтобы не дрожать от ужаса при наступлении нового дня и знать, что всегда найдется тот, кто сможет тебе помочь. И всегда будет, что съесть. Ещё раз извини, Истра, но такую глупость я не мог оставить без ответа.

— Да, я сама хотела предложить что-то похожее. Не надо искать какие-то рецепты в книгах. У нас сложился определённый образ жизни. Как говорится, лучшее враг хорошего. Надо принять меры, которые сделают жизнь сейчас ещё лучше.

Для этого в первую очередь предлагаю нормировать работу. Раньше было пять рабочих дней по восемь часов в день и два выходных. Вернёмся к этому?

— Я буду против, — сразу ответил Тех. Мы и так не успеваем сделать всё, что требуется. А если ввести такие изменения, то можно похоронить все планы.

— Да, Истра, — подключился Виктор, — по-моему, это уже слишком. Не подумай, что я за возврат рабства или установление жёсткой эксплуатации людей. Но Тех прав. Ещё не время отдыхать. Согласно всем наблюдениям, сегодня обычный рабочий день составляет одиннадцать – двенадцать часов. Не меньше.

Вот это можно узаконить. Не ужесточать, а принять за норму то, что есть сегодня. И ввести шестидневную рабочую неделю, пусть один день будет выходной. А также смотреть, когда можно будет уменьшить продолжительность рабочего дня. С этим я согласен. Причём не обязательный выходной, а возможный. Если человек хочет отдыхать, пусть отдыхает, если хочет и может работать, пусть работает. Это будет его решение. Но если работать, то как обычный рабочий день, без всяких скидок на возможный выходной.

Ещё раз хочу подчеркнуть – это не установление какого-то казарменного режима. Должны быть какие-то сокращённые дни, должны быть отпуска, должно быть личное время, но все силы мы должны сейчас прикладывать к тому, чтобы выполнить поставленную перед собой задачу – мы должны не просто строить новое общество, мы должны дать ему толчок для развития и совершенствования. Будут несогласные, будут другие мнения, но по отношению к этим людям не надо принимать какие-то силовые меры. Самый простой вариант – выселки, живи отдельно так, как ты хочешь, работай сколько хочешь, как потопаешь, так и полопаешь.

В дальнейшем, по мере появления возможностей, при сокращении нагрузки, установившиеся нормы надо будет уменьшать. Да и при появлении возможностей для свободного времяпровождения тоже, как бы ни хотелось кому-то отчитаться о перевыполнении задач. Наша задача – не получение сверхприбылей, а восстановление нормальной жизни, что мы видим в фильмах, для всех людей.

Но и излишние свободы здесь недопустимы. У нас централизованное общество, и все, когда в него вливались, с этим соглашались и принимали на себя обязательство работать над реализацией совместно принятых решений. Поэтому одним из этапов после принятия программы надо будет провести общее обсуждение и утверждение целей и задач.

— Я согласен с таким вариантом, — это Шатун высказал своё мнение.

— И я, и я, — присоединились Умник и Цветик.

— Хорошо, поправка принимается, — согласилась Истра. — Продолжу. А раз мы ввели нормированный рабочий день, то надо дать людям и всё остальное. Заработную плату и возможность провести выходной по своему выбору. Как минимум, обеспечить этот выбор. Стадион, соревнования, театр, кино, магазин, ресторан.

— С тобой всё ясно, Истра, — перебил её Виктор. Ты, не желая думать, просто берёшь и перечисляешь всё, что было до катаклизма. Но это неправильно. Я так считаю. Ты опять считаешь себя самой умной и заранее знаешь за всех, как для них будет лучше. Я ещё раз повторю, это неправильно. Ты уже для всех всё решила – стадион, театр, ресторан. Ну, может быть, ещё что-то найдётся. То, что ты сейчас делаешь, это скрытая форма рабства. Ты сама для всех всё определила – вот вам кино, вино, домино, и будьте довольны, А что вам надо будет ещё, я вам скажу потом.