Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

– Ты это все к чему мне рассказал?

– Этот, что на дереве сидит, мне прямо в лицо говорил, что я сплю и вижу, как к немцам перебежать. Вроде зов крови.

– Я тебе верю. Как ты воевал, я видел. К немцам в деревне с поднятыми руками не вышел. И наплюй – дураки были всегда и везде.

– Боюсь я. Когда к нашим выйду, замучают меня вопросами – как воевал, что да почему.

– Вполне может быть. Так что стисни зубы и терпи.

Видно, Вилли волновал этот вопрос. Для окруженцев он немец, для немцев – чужак.

Саша уже стал проваливаться в сон, как подскочил от внезапно осенившей его мысли. Как же он сразу-то не допер?

Машина в деревне одна, и значит, немцев много быть не должно, коли они в одной хате помещаются на ночевку. Всего и дела-то – немцев ночью вырезать да на их грузовике уехать. Немчика нашего в немецкую форму переодеть – вдруг патруль остановит? За ночь можно сотни полторы километров отмахать. Ежели на рожон не лезть, то вполне может получиться.

Саша растолкал уснувшего пехотинца.

– Ты прости, что спать мешаю. Сколько немцев в деревне?

– Старик не сказал, а я не спросил. А что?

– Мысль у меня есть. Немцев вырезать ночью, да на их грузовике в сторону Смоленска поехать. За ночь ох и далеко проехать получится!

– А если патруль остановит?

– А мы тебя в немецкую форму переоденем. Ты язык немецкий знаешь?

Вилли улыбнулся.

– У нас в семье все родной язык знают. Я на немецком не хуже, чем на русском говорю. Учительница немецкого языка в школе говорила, что у меня берлинский выговор.

– Вот! Что я говорил! – обрадовался Саша. – В форму оденем тебя – за немца вполне сойдешь.

Дальше отдыхать сразу расхотелось.

– Хлопцы, подъем!

– Только поели, остограммились, сейчас бы вздремнуть минуточек шестьсот, – пробурчал танкист.

– Предлагаю вместо нашего похода и заплыва через Днепр передвижение на колесах.

– Это как?

– Конфисковать у немцев грузовик.

– Э, нет, старшой. Мы на грузовике уже ехали, едва в живых остались.

– В детали операции раньше времени посвящать не буду. Сейчас идем к деревне, дозорным – Виктор, он дорогу знает.

– Старшой, это тебе наш немец в уши надул? Смотри, прямо в лапы к своим и приведет.

Саша с размаху влепил танкисту хук справа. Тот растянулся на земле.

– Он такой же боец, как и ты! Если не доверяешь, выбирайся сам, в одиночку, – Саша был зол до чрезвычайности.

– Я что, свое мнение сказать не могу? – Танкист поднялся, держась за скулу. – А в Красной армии, между прочим, рукоприкладство Уставом запрещено.

– Как к своим выйдем, можешь пожаловаться политруку, – отрезал Саша.

Танкист старался скрыть обиду, но это ему удавалось с трудом. Сопя от едва сдерживаемого негодования, он встал в строй, и группа двинулась вперед.

Витя, или Вилли, шел впереди группы, оторвавшись метров на пятьдесят.

До деревни они добрались через час, потому как группа – не одиночный боец, передвигаться быстро не может; необходима скрытность.

Для начала они залегли на окраине и стали наблюдать за деревней.

Грузовик так и стоял на единственной деревенской улице – здоровенный «Бюссинг» с крытым брезентом кузовом.

Солдаты изредка показывались на улице без френчей, поскольку на улице было тепло.

Потом из открытых окон избы донеслась песня «Лили Марлен». Кто-то пиликал на губной гармошке.

– Вот суки! Кому война, а кому – веселье, – злобно проговорил танкист. – Гранату бы им в окно…

– Погоди с гранатой! Тем более – нет ее. Втихую снимем и на грузовике уедем. Сможешь совладать?

– Чего там уметь – три педали и баранка! Справлюсь.

Как стемнело, солдаты угомонились, но Устав блюли. Между избой и грузовиком стал расхаживать часовой. В свете яркой луны поблескивала каска. Настроение у часового было хорошее, солдат мурлыкал что-то под нос.

– Значит, так, парни, – громким шепотом, чтобы слышали все, сказал Саша. – Я иду один. Полагаю – справлюсь. Потом сигнал дам – коротко свистну два раза. Тогда – бегом ко мне.

– Старшой, да ты чего? – запротестовал танкист. – Их пятеро, а ты один? Пусть с тобой еще кто-нибудь в помощь пойдет, хотя бы и я.

– Отставить! Это приказ. Если случится непредвиденное – стрельба, скажем, то уходим сразу.

Саша проверил, как выходит нож из ножен, подполз к крайней избе и замер у забора.

Часовой не стоял на месте – прохаживался. Пройдет мимо машины – до угла, за которым спрятался Саша, разворачивается – и назад. Тут, на повороте, Саша и решил его убрать.