Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

Уже стали различимы винтовочные и автоматные выстрелы, – даже видны вдалеке взлетающие осветительные ракеты. Их пускали немцы, потому что у нас в начале войны ракет не то что осветительных, на парашютиках, не было – сигнальных, разных цветов, не хватало.

Дальше Александр передвигался уже ползком. Ведь до передовой, если судить по звукам, оставалось чуть больше километра. Пушечная стрельба слышна за десять-пятнадцать километров, винтовочная или пулеметная – за полтора-два километра, автоматная – за километр. Вот этот километр Саша и прополз на брюхе, изодрав штаны и рубашку.

Добрался до передовой. У немцев были отрыты окопчики, да и то не в полный рост, а траншей вообще не было видно. Ну да, ленятся. Чего попусту землю рыть, если блицкриг, если завтра снова в наступление? Однако же ракетчики исправно пускают осветительные ракеты, а пулеметчики периодически постреливают по нейтральной полосе.

Саша понаблюдал за немецкой передовой около получаса. Еще бы осмотреться, да велик шанс, что на него наткнется кто-нибудь из солдат. Поторопился он, надо было по пути к фронту пришибить какого-нибудь немца и переодеться в его форму – вообще приняли бы за своего. Ночью притвориться спящим можно было бы. Но – чего не случилось, того не случилось, не предусмотрел. А теперь приходилось и за передовой наблюдать, и за окружающей местностью, рассеивая внимание.

Между пулеметными гнездами было метров по двести, почти посередине – окопчик с ракетчиком. И стреляют ракетчики по очереди: один пустит ракету, которая на парашютике минуты три горит мертвенным, с голубизной, светом. Второй ракетчик стреляет, едва гаснет первая ракета. Между выстрелами есть небольшой, в минуту, перерыв. И прорваться на нейтральную полосу можно, если убить ракетчика или пулеметчиков.

Саша размышлял. Ракетчика убить проще, он один. Но это сразу станет заметно – почему он вдруг перестал пускать осветительные ракеты. И кто-то пойдет проверять.

Пулеметчиков обычно в расчете двое. Убить двоих в окопе сложнее, но хватятся их не сразу. Саша склонился ко второму варианту. Он пополз к пулеметному гнезду, умело прячась в складках местности. Это для непосвященного человека любое поле – ровное. Для диверсанта это совсем не так. Всегда есть складочки, ложбинки, которые дают тень и хоть небольшое, но укрытие.

Времени уже час ночи. Когда будут менять пулеметчиков? Вопрос очень важный. Он может ворваться в окоп, убить пулеметный расчет, а сзади подойдет новая смена. Однако они могут и до утра пробыть на боевом посту, а он пролежит, как дурень, в непонятном ожидании. Нет, надо действовать быстро!

Саша вытащил из ножен и взял в правую руку немецкий штык, а револьвер заткнул за ремень. В случае непредвиденного хода событий он будет последней надеждой.

Дождавшись, когда пулеметчики дадут дежурную очередь, в два прыжка Александр бросился в окоп.

После стрельбы пулеметчик несколько секунд почти ничего не слышит. Пулемет – не пистолет, грохочет сильно. Этим моментом и воспользовался Саша.

Он упал сверху в окоп и сразу же, с лета, вонзил штык в спину второго номера. Он был ближе и был более опасен, поскольку стоял боком к пулемету и руки его были свободны.

Первый номер был занят пулеметом, стоял к Саше спиной и момент убийства второго номера сразу не осознал. Он отпустил рукоятку пулемета, дернулся рукой к пистолетной кобуре – а уж поздно. В сердце вошло холодное жало штыка. Не зря в свое время в спецназе Саша долго тренировался бить автоматным штыком – прямым и обратным хватом. Правда, штык на АК-47 покороче винтовочного будет, и работать им удобнее. Но ведь получилось же! Как будто и не было мирных лет…

Оба номера расчета осели на дне окопа. Теперь нельзя терять ни минуты.

Саша выждал, пока хлопнет ракетница, выбрался из окопа и быстро пополз в направлении советских окопов. Выручило то, что ракетчики пускали ракеты вперед, стараясь, чтобы была видна «нейтралка». Немецкие позиции при этом оставались в темноте.

В один момент, когда очередная ракета погасла, Саша вскочил и даже успел бегом преодолеть с полсотни метров. Когда раздался выстрел ракетницы, он упал и пополз. И дальше – только ползком. Когда ракета светила ярко, он замирал на месте; когда гасла, активно работал локтями и коленями.

Наконец ракеты с их предательским светом остались позади, но Саша не поднимался. Пулеметчики периодически постреливали, и ему не хотелось попасть под шальную пулю. Локти уже саднило.