Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

Открыться перед ней или пока молчать, смотреть, что она предпримет? От нахлынувших вопросов и мыслей гудела голова. Так интенсивно размышлять ему еще не приходилось. В спецназе подчиняешься приказам командира, на работе – указаниям начальства. Может, спрятать чемодан и заставить Таню объясниться?

«Нет, ничего прятать не буду, пусть все остается, как есть, понаблюдаю за ней», – решил Саша.

Только через час вернулась Таня. Саша заметил ее еще издали. Таня сразу увидела труп ополченца, взор ее метнулся на чемодан. Из руки на землю выпал узелок с провизией.

– Что произошло?

– Разве ты не слышала выстрела? Это один из тех двоих, что встретили нас на поляне. Он за нами шел, гаденыш. Я автомат перезаряжал, он меня подловил. Выстрелить успел, да я его ножом…

Саша махнул рукой.

– Ты бы посмотрела, что там, с чемоданом. Вторая пуля в него угодила. Первая – еще тогда, на поляне, – продолжил он.

– Что с ним будет, – отмахнулась Таня. – Бумаги, они и есть бумаги. Ты ешь!

Сашу уговаривать не пришлось. Он развернул узелок. Краюха хлеба, огурцы, яйца, небольшой кусочек сала. По нынешним временам очень даже неплохое угощение, почти царское.

– А ты как же?

– Бабуля в селе накормила, – отмахнулась девушка.

Саша стал жадно есть. Голод не тетка. Поглядывал на Татьяну, думая о своем. Она о чем-то размышляла, глаза блуждали по предметам, не останавливаясь. Видимо, приняв какое-то решение, присела перед чемоданом на корточки, открыла замки, откинула крышку. Прощупала мешочки, явно осталась довольна. Потом пошарила в чемодане, выудила навигатор.

Саша успел заметить над краешком крышки знакомую уже пластмассовую коробочку. Таня изменилась в лице, безвольно выронила навигатор обратно в чемодан. Теперь лицо ее выражало отчаяние.

– Чего случилось-то? – участливо спросил он. – Пропало что? На тебе лица нет.

– Нет-нет, все на месте, спасибо.

– Этот гад хотел чемодан к своим рукам прибрать, а нас обоих на тот свет отправить. Правда, обещал еще тебя…

– Животное!

Таня резко встала, подошла к убитому, всмотрелась в лицо, даже обошла, посмотрела в профиль. Почему-то успокоилась, захлопнула крышку чемодана, уселась на него.

– У тебя закурить нет? – неожиданно спросила она.

– Не курю. Ты узнала, как деревня называется?

– Конечно, Шокино.

– Прямо в масть. Был у меня тут шок, когда в спину этот стволом ткнул.

– Лучше бы ты их обоих тогда, на поляне…

– Как уж получилось.

Саша доел все, что было в узелке, собрал хлебные крошки, кинул в рот и пожевал.

Лицо у Татьяны было хмурое, огорченное.

– Да не переживай ты так, Таня. Мы живы, чемодан цел.

От этих слов Таня прикусила нижнюю губу, потом из глаз ее ручьем потекли слезы.

– Вот я дура!.

Она застонала, как от боли, обхватила голову руками.

– Да что случилось-то? – участливо спросил Саша.

Причину он знал, но хотелось вытянуть хоть какие-то сведения от девушки. И имя, похоже, не ее настоящее. После еды настроение у него поднялось, он был не прочь поиграть в игру, выпытать хоть незначительные детали. По ним все равно картину сложить можно. А из девушки актриса плохая, сразу в слезы, на лице отчаяние. Любую ошибку исправить можно или минимизировать ее последствия. Невозможно только одно – вернуть убитого к жизни. А они оба живы.

Таня отняла руки от лица.

– Все пропало!

– Да ничего не пропало, все в чемодане на месте. Этот придурок его только открыть успел, не взял ничего, – продолжил придумывать Саша.

Ему уже было интересно, чем все кончится. Ведь навигатор – прибор для определения своих точных координат. Зачем ей, женщине, человеку гражданскому, знать точные, до секунды, координаты? Ответ напрашивался сам собой – для встречи с кем-то, кому предназначался чемодан с золотом. Подумаешь – разбитый навигатор! Зная необходимые координаты, можно найти выход из положения. Захватить, украсть в конце концов у немцев карту, определиться по ней, привязаться к местности, и все! Дел-то три копейки, так чего так убиваться? Или она не знает про карты? Разбаловались, все по приборам, а сломался он – и ты уже в шоке, не знаешь, как жить и что делать. Инфантильность какая-то. Ничего, я ее раскручу, узнаю, как попала в этот мир, в это время.

– Мне отсюда уже никогда не выбраться, – каким-то потухшим бесцветным голосом сказала Таня.

– Из любой ситуации всегда есть выход! – жизнерадостно заявил Саша. – Мне кажется, нам надо отсюда уходить. Любопытные на выстрел прийти могут, тут труп лежит, ценности опять же.