Оксана Гринберга - На пределе

Я промолчала. Прасург был прав. Если начнется война с даррийцами, командовать армией будет Квинт Октавий Варран. Что я знала о легате, кроме слов и поцелуев? Ничего! Могла ли быть уверенной, что он поддержит меня, предав интересы своей страны? Смешно!

– Тебе надо думать о замужестве, а не о развлечениях. Если уж так хочется, – воин поморщился, – раздели с ним постель, но слухи о вашей связи не должны выйти за пределы твоей спальни. Затем выкинь его из головы.

– И кого мне туда засунуть? В голову-то? – спросила с усмешкой. – Уж не Вентурия ли, с выводком незаконнорожденных детей?

Настроение испортилось окончательно.

– Если не нравится коританин, так выбери достойного из бригантов! Чем тебе не угодили мужчины собственного племени? Хочешь, подыщу лучшего среди воинов?

– Не надо, – отозвалась я. На вкус и цвет, как говорится, фломастеры разные.

– Тогда созови Игры, – гнул свою линию Прасург, – и пусть золотой торк короля получит достойнейший, отмеченный богами.

– Отмеченный богами, говоришь? – усмехнулась я. Боги в этом мире «отмечали» людей исключительно с подачи Гахарита. Не сомневаюсь, в снах друида, расцвеченных вайдой, на королевском троне сидел Вентурий.

– Я подумаю. Сейчас же мне надо идти. Благодарю тебя, что был другом моего отца, а теперь заботишься обо мне.

Попрощалась и отправилась по своим делам. Замуж я не собиралась, потому что единственный, кто не оставил меня равнодушной, не прошел бы фейс-контроль племени.

Откормленный черный кот с глухим стуком соскочил с подоконника. Лениво прошел через комнату, примерился, подсобрался и запрыгнул на колени Наместнику Альбиона, одетому в белую тогу с пурпурной полосой. Улыбка на миг украсила властное мужское лицо с внушительным мясистым носом и полными губами.

– Ну же, Гораций, нашел время! Бездельник, – пожурил Публий питомца глубоким, бархатным голосом, но скинуть – не скинул. Позволил улечься поудобнее. Рука, украшенная золотыми перстнями, погладила кота по толстому боку, почесала за ухом. Наместник вновь склонился над картой, на которой красными чернилами были отмечены границы территорий племен Альбиона. – К Хаосу все! – пробормотал Публий, откидывая лист пергамента. Последние донесения лишили его покоя.

Он уставился в окно, за которым жил своей жизнью город. Уже не такой грязный и вонючий, каким увиделся в день приезда. Публий многое перестроил за полтора года. Оставалось отслужить столько же, и тогда одна из трирем, охранявшая суетливый порт, полный торговых кораблей, отвезет его домой. В Дарр! Вечный Город – не чета этому сараю Лондиниуму!

Первым делом Публий забраковал дворец предыдущего наместника. Приказал построить двухэтажную виллу на холме вдали от центра – стены украшены изображениями богов, комнаты обставлены изящной мебелью из красного дерева. Затем велел рабам и слугам снести все лачуги в округе, чтобы жилища местного населения – Лондиниум стоял на землях триноваров – не портили вид из окна. Теперь он мог любоваться высокими и красивыми домами купцов и знати, построенными на даррийский манер, с портиками и галереями, арками и колоннами. Вдалеке виднелся форум и величественный храм Митры, главного бога его племени. У реки возвышался внушительный амфитеатр для игр и гладиаторских боев. Конечно, до Дарра далеко… Пусть Альбион – часть Великой Даррийской Империи, но Пятнадцатая Провинция – такое захолустье!

Публий вздохнул. Видят Боги, он не имел права жаловаться. Из-за дворцовых интриг он оказался в немилости и едва не был казнен. Нашлись те, кто заступился за молодого сенатора, который играл, но проиграл, поставив не на ту партию. Теперь ему приходилось довольствоваться жалкими крохами власти в бедной провинции. Но когда срок службы подойдет к концу, он вернется, и тогда…

В дверь постучали.

– Входи же, Варран! Входи, мой друг, – возвестил наместник, кивнув высокому подтянутому мужчине, одетому на солдатский манер: бордовую тунику до колен и шерстяной плащ.

Оружие в этой стране носили все. Всегда. С оружием спали, с оружием ели. Полвека назад восстали ицены, к которым примкнуло еще несколько племен. В затяжной войне полегли почти весь Девятый и Десятый легионы, но даррийцы подавили восстание. Несмотря на последовавшие жестокие расправы, на Альбионе до сих пор было неспокойно.

– Прости, не могу подняться, чтобы поприветствовать тебя как следует. Посмотри на это наглое животное, – наместник почесал питомца за ухом. – Гораций, у нас гости! – мужчина ласково ткнул кота в толстый бок, но тот зажмурился и сделал вид, что умер.