Надежда Чубарова - Софья и Царство Тьмы

– С чего я вообще это взяла? – тихо бормотала Соня. – Откуда это вдруг вспомнилось, что поцелуй ведьмы может убить? Может быть, эта фраза из какого-то фильма и я зря испугалась?.. – Она в задумчивости опустилась на кровать, зажмурилась и сжала голову руками, пытаясь вспомнить.

И тут в ее памяти всплыли строчки, которые она прочла в какой-то книге: «Первый поцелуй ведьмы имеет необычайную силу: он убивает…» Она четко представила, как держит в руках книгу. Даже замысловатые завитки внизу пожелтевшей страницы вспомнила.

– Точно… в одной из книг из тайной комнаты… – прошептала Соня, ошеломленная воспоминанием.

Она тогда не придала особого значения этой фразе, помнится, та даже позабавила ее. Соня прочитала ее и тут же забыла, как нечто ненужное. А сейчас вдруг ее мозг выудил из своих дальних уголков среди прочих забытых фраз эту…

Соня встала, задумчиво окинула взглядом комнату и увидела свое отражение в небольшом зеркале, висящем на стене возле двери. У нее сейчас был такой растерянный и испуганный вид, как никогда раньше. Даже встреча с коварными демонами ее так не пугала, как обычный поцелуй, которым она чуть не убила Ивана… Подумать только, что могло бы случиться, если бы она не вспомнила эту фразу. А если бы она не прочитала ее тогда?

Глядя на отражение, Соня легко прикоснулась пальцами к своим губам. Но как же так?.. К чему эти жертвы?.. Или, может быть, она что-то не так поняла? Может, там был совсем другой смысл? Она точно что-то напутала!

Дверь потихоньку открылась, и в комнату осторожно заглянула мама:

– Уф!.. Как ты меня напугала… – она выдохнула. – Я не заметила, как ты зашла в дом. Слышу – какие-то шевеления, бормотания в комнате. Думала уж, что кто-то чужой зашел.

– Извини, мам. Я не хотела тебя напугать, – Соня постаралась взять себя в руки и улыбнуться.

Мама прошла обратно на кухню и тут же удивленно воскликнула:

– Соня! А где вода?

Вода! Соня хлопнула себя ладонью по лбу. Как она могла забыть? Но как же ей сейчас опять пройти мимо дома Ивана? Соня вздохнула и вышла из своей комнаты. Она медлила, обдумывая, что скажет Ваньке при встрече. Мама вышла из кухни и застала Соню в этих сомнениях.

– Ты чего здесь? Где вода-то? – не понимая, что происходит, спросила она.

Дальше тянуть время было уже просто некуда. Соня еще раз вздохнула и решительно вышла на улицу. Она тут же оторопело остановилась и опустила руки: на крыльце стояло ее ведро, полное воды.

– Ванька… – тихо прошептала Соня.

Она огляделась. Ивана нигде поблизости не было. Наверное, он сразу после ее ухода обнаружил пустое ведро возле своей калитки и принес воды. Соня не смогла сдержать улыбки.

– Вот вода, – сказала она, поставив ведро на кухне.

– А почему сразу-то не занесла? – удивилась мама.

– Забыла, – Соня пожала плечами и улыбнулась.

– Как это? – еще больше удивилась мама. Соня ничего не ответила. Она только развела руками и ушла в свою комнату. А что она могла сказать?

Безвольно опустившись на кровать, Соня взяла подушку и, обняв ее, погрузилась в свои размышления: «А если мне сначала поцеловать какую-нибудь… ну я не знаю… какую-нибудь ерунду, которой не будет жалко. Какую-нибудь неодушевленную. Ну, например… вот хотя бы подушку! Или чашку. Хотя они же и так неодушевленные, они и так никогда не умрут. Нет, тут что-то другое… Постой… но я же целовала родителей, и Наташку, и Саньку вон сколько раз, и с ними ничего не произошло!» – Соня даже обрадовалась и улыбнулась, но тут же другая мысль заставила ее спрятать улыбку и обреченно опустить плечи: «Нет-нет, это другой поцелуй… Но как-то ведь другие ведьмы целуются? Или нет? Эх, такие вещи даже у Маргариты Тихоновны как-то неудобно спрашивать…»

Как же хорошо летним утром в деревне! Солнце не такое палящее, как днем, оно не обжигает, а лишь нежно ласкает своим теплом. Легкий ветерок обдувает свежестью и совсем не холодит. Птицы сообщают всем своими трелями, что они уже проснулись и радуются новому дню. Во всем чувствуется покой и умиротворение. Кажется, что даже проблемы, которые еще вчера были такими серьезными, с каждой секундой становятся все прозрачнее и легче. Соня стояла босыми ногами в прохладной траве и, закрыв глаза, старалась запомнить эти ощущения, чтоб потом вспоминать их зимой в городе.

– Завтрак готов! – Из дома сквозь распахнутую дверь послышался мамин голос.

– Уже иду! – отозвалась Соня и нехотя повернула к дому.

Вдруг за забором мелькнула тень. Соня пригляделась. Ей показалось, какая-то ссутуленная старушка, опираясь на палку, ковыляет вдоль дворов. Она то останавливалась, вглядывалась сквозь забор в глубь двора, то снова делала несколько шагов. Из-за кустарников, растущих вдоль забора, Соня не могла разглядеть лица старушки, но ей показалось, что она уже где-то видела эту согнутую чуть ли не пополам фигуру. Вдруг в просвете мелькнул длинный нос, свесившийся до самой губы, и глаза… почти белые, выцветшие, глаза. Это было всего лишь мгновение, но Соню будто током шибануло: «Кхарунда!.. Но этого не может быть! Разве она не уснула на сто лет вместе со всеми демонами в Царстве Тьмы?»