Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть

– Про краулеров – на следующем привале, – прервал лекцию Мусаев. – Пора выдвигаться, мы уже и так отдыхаем больше положенного…

По тоннелю с узкоколейкой двигались в том же порядке: впереди Олег с фонарём, за ним с небольшим интервалом Мусаев – Вадим – Панин и в замыкании Витя.

В тоннеле на удивление хорошо пахло.

Запах напоминал аромат свежескошенной травы на прогретом июньским солнцем лугу, хотя ясно было, что никто тут сроду ничего не косил. Этот аромат действовал расслабляюще, навевал приятные мысли и некоторым образом даже убаюкивал.

«Лес» покрывал пол, свод и стены тоннеля густым плотным ковром, который скрадывал шаги и гасил звуки, и получалось, что группа двигалась практически бесшумно, слышно было только постукивание неплотно увязанной скатки ХЗ об рюкзак Вадима.

Это постукивание Мусаеву не понравилось, хотя такой незначительный шум вряд ли мог быть демаскирующим фактором. Тем не менее сержант остановил группу, и Панин, идущий следом за гостем, закрепил скатку плотнее, чтобы не стучала.

Двинулись дальше, и теперь было совсем тихо: создавалось такое ощущение, что группа плывёт по напоенному травяным ароматом руслу диковинной зелёной реки.

Тоннель был низкий, местами Вадим задевал головой мохнатый покров на своде. И хотя во время путешествия за шиворот ни разу ничего не упало, фрагмент лекции насчёт «десятки видов насекомых» возбуждал нездоровые иллюзии. Вадиму казалось, что «лес» кишит зловредными бикарасами и от их активной жизнедеятельности весь покров постоянно шевелится и местами даже вспухает, словно ходит ходуном.

Разумеется, всё это было не более чем игра воображения, что тихонько подтвердил идущий сзади Панин.

– Не пугайтесь, если будет что-то мерещиться.

– Что именно?

– Иллюзия движения, изменение объёмов и прочие пространственные метаморфозы.

– Не пугаюсь, но… уже мерещится. Это «лес» так шалит?

– Да, некоторые симбионты выделяют транквилизаторы и галлюциногены. Эти вещества не являются ядовитыми, но… спать в «лесу» категорически не рекомендуется. Особенно в одиночку.

– Почему?

– Можно не проснуться. В истории К‑55 есть немало печальных примеров, когда люди навсегда засыпали на ароматном ложе. Видите ли, все живые существа, кроме самих симбионтов, являются для «леса» кормом.

– А краулеры? Они же вроде как питаются «лесной фауной»?

– У них иммунитет к этим гибельным ароматам.

– Ясно…

Через десять минут движения Мусаев остановил группу и тихо скомандовал:

– Лёша – «ухо».

Панин достал из кармана прибор, похожий на мобильный телефон, присоединил к нему небольшой щуп на проводке и воткнул этот щуп в устилавший дно тоннеля пружинистый покров.

Все замерли, перестали шевелиться и даже как будто стали дышать через раз.

Повинуясь командной реакции, Вадим тоже застыл на месте, с любопытством глядя на маленький экран, на котором была видна монотонная серо-зелёная рябь.

– Отомри, – скомандовал Мусаев спустя минуту. – Всё чисто, продолжаем движение.

– Сейсмодатчик? – тихо поинтересовался Вадим.

– Совершенно верно. Вы имели дело с такими устройствами?

– Нет, но по логике догадался… Мы боимся землетрясения?

– Мы боимся людей. С этим прибором у нас больше шансов первыми обнаружить присутствие врага.

Шли спокойно, без рывков, периодически останавливаясь на развилках и перекрёстках «послушать» тоннель. Затоплений и обвалов по пути не попадалось, и вообще, в сравнении со страшным перегоном между шлюзом и руддвором этот наглухо заросший лаз казался туристическим маршрутом.

Привыкнув к режиму движения, Вадим стал поглядывать на компас, пытаясь определить, есть тут аномалия или нет.

Стрелка компаса тускло светились в темноте и на непросвещённый взгляд вела себя вполне пристойно: вяло крутанётся по дуге, немного «погуляет» и останавливается всё время в одном направлении.

Никто, кроме Вадима, направлениями не интересовался (похоже, у всех прочих компасы вообще лежали в рюкзаках), так что спрашивать, как это выглядит, когда «сбоит» и реагирует на аномалию, было вроде как неловко.

Наверно, стрелка скачет или бегает по кругу… Надо будет улучить момент и как-нибудь на привале поинтересоваться у Панина.

Следующий сеанс прослушивания устроили на перекрёстке, в общих чертах похожем на все те места, где останавливались ранее.

Следует заметить, что местные шахтные интерьеры не баловали разнообразием: повсюду «лес», монотонные тоннели и, как печальные памятники техническому гению умирающего Человечества, небольшие островки проржавевшего железа, не тронутого всепобеждающей реликтовой (или внеземной?) флорой.