Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть

– Чтоб вас краулеры сожрали.

– Взаимно! – дружно ответили все, кроме Вадима.

Вадим с некоторым опозданием понял, что это местный аналог «ни пуха ни пера…».

Согласитесь, неожиданная формулировка. Не сразу и сообразишь, что ответить.

Спустились с перрона, обогнули отбойник и пошли по тоннелю влево от станции. Враги приедут справа, поэтому в восточном тоннеле и варят баррикаду, а левое ответвление ведёт к шлюзу, за которым начинается перегон до Старых Рудников.

Когда заходили в тоннель, Вадим обернулся.

Говоров стоял на перроне и смотрел вслед уходящей группе.

В экономном свете крайнего плафона выражение лица разобрать было сложно, но эмоциональный Говоров запросто мог служить в каком-нибудь театральном училище методическим пособием по курсу житейской пантомимы.

Вытянутая шея, незавершённое движение руки, застывшей в прощальном жесте, наклон корпуса на запад, по вектору движения группы…

В общем, все совокупно взятые детали жестикуляции лейтенанта, вся его сиюминутная поза отчаянно свидетельствовали о глубокой печали и предвкушении множества грядущих гадостей.

В западный тоннель сейчас уходили два важных и нужных человека: наставник, старый мудрый воин, а также друг детства, прекрасный технический специалист и опытный учёный.

Люди, которые здорово пригодились бы и в авральной работе, и в предстоящем тяжёлом бою.

В общем, они уходили, эти вредные люди, а лейтенант оставался. И на плечах его был весь захваченный сектор: баррикада, коллекторы, оборона, аварийные работы, люди – и так далее и тому подобное, и вообще все глобальные проблемы, связанные с этой сиюминутной диктатурой.

Странно, но расслабленному Вадиму, который знал этого парня не больше часа, вдруг стало его искренне по-человечески жаль.

Это же такие заботы и ответственность!

Не хотел бы он сейчас оказаться на его месте…

Перегон от станции до шлюза был коротким и ничем не примечательным.

Судя по основательному отбойнику и ржавым рельсам, здесь давным-давно не было движения. Воздух затхлый, застоявшийся, пахло окалиной, как будто где-то неподалёку плавили металл.

Стационарное освещение отсутствовало, один из бойцов светил фонарём, остальные экономили, рассматривать тут особо было нечего, опасаться пока что некого.

Метрах в двухстах от перрона обнаружили ручей, вытекавший из трещины в тюбинговом кольце и вольготно струившийся по тоннелю до ближайшего водостока.

– Бардак, – поругал бывших хозяев Мусаев. – Ладно, не пользуетесь, но следить-то надо! Тем более, в двух шагах от станции. Так и до обвала недолго…

Впереди мерцал свет: перед шлюзом горели три плафона, такие же тусклые, как на перроне.

Шлюзовая площадка была немногим шире тоннеля. Бетонная коробка, наискосок дополнительный рельс, по которому отъезжает створка шлюзовых ворот, справа забаррикадированный изнутри стальным листом дверной проём.

Сама дверь, с вмятинами от пуль и неровно обрезанная автогеном, валялась рядом. Вот и всё, больше здесь ничего не было.

Мусаев принялся стучать по листу кулаком, неспешно, размеренно, словно зная, что откроют не сразу.

Действительно, открыли не сразу, но без опаски, даже не уточнив, кто это тут ломится. Лист со скрежетом отъехал в сторону, в дверном проёме возник молодой военный и с ходу обрадовался:

– О, Ильдар! На усиление к нам?

– Обязательно, – пробурчал Мусаев. – Всё бросили и пошли вас усиливать. Опознаваться не учили? А вдруг это реконы?

– Ну, если реконы с этой стороны, значит, вас там всех положили, – резонно ответил военный. – Тогда и нам тут недолго осталось, выкурят моментом… Куда собрались?

– На разведку, – Мусаев не стал откровенничать.

– А как насчёт…

– Говоров в курсе.

– Понял, – и никаких письменных подтверждений, – слова Мусаева было вполне достаточно. – Надо ролики смазать. Сто лет не открывали, приржавели к рельсе.

– А мотору не пофиг та ржа?

– Привод не работает. Как пришли сюда, первым делом проверили. Так что придётся ручками.

– Ну и бардачные же хлопцы! – возмутился Мусаев. – Раньше тут всё работало как часы. Это надо было постараться, чтобы так запустить Уровень…

В карауле на шлюзе было четверо бойцов. Технические специалисты отсутствовали, они сейчас нужнее в центре, поэтому восстанавливать поломку было некому, да и по большому счёту незачем. До сего момента никто отсюда выходить не намеревался.

Панин бегло оценил ситуацию. Пульт в лапшу, кабель обрезан по самый щиток, мотор отсутствует. Вердикт: для восстановления потребуется немало времени и ресурсов.