Игорь Негатин - Право остаться

Мы должны были уйти из Форт-Росса в понедельник. В субботу неожиданно потеплело. На улице стоял легкий морозец, и жители искренне радовались этому подарку природы. Дело в том, что в воскресенье, десятого января, праздновался День города. Мы с Брэдли могли только посочувствовать местным законникам. Где веселье, там и драки, а иногда и стрельба. Так или иначе, но не стали отсиживаться в гостинице, тем более что завтра уходить, и черт знает, когда мы сможем погулять по улицам, выпить и поглазеть на женщин.

Брэдли задержался у небольшого ларька, где можно было выпить кофе, а я прошел чуть дальше, на площадь перед зданием городской управы. Прогуливались люди. Неподалеку слышался детский смех… На деревянной сцене, построенной специально к этому празднику, играл духовой оркестр. Играл незнакомые, но очень приятные мелодии. И тут… у меня даже в горле перехватило. Стоял и как завороженный слушал старинный русский вальс. Вальс, посвященный мокшанским воинам, погибшим в Русско-японской войне. Да, вы правы. «На сопках Манчжурии».

Меня в жар бросило. Уж слишком картина была… не знаю, как объяснить. Глупо думать, что буквами и многозначительными точками можно выразить всю глубину наших душ. Это невозможно описать. Это нужно только чувствовать. Дышать этим. Жить. Вальс в клочья разбил панцирь, которым я защищался от этого мира. Вдребезги. Стоял, слушал… слов не было. Потом, много позже, я часто вспоминал эти мгновения, пытаясь понять: откуда он мог взяться в этом мире? Пока не узнал этого человека. Человека, который подарил этому миру такой драгоценный подарок. Вальс… Но это будет потом.

– Александр!

Даже не сразу услышал, что меня зовут. Слишком уж задумался, замечтался. Повернулся и увидел девушку, которая так злилась на меня в гостинице. Она подошла неслышно и теперь внимательно смотрела на меня, будто старалась понять, кто именно стоит перед ней.

– Я вас слушаю, сударыня.

– Должна заметить, что вы не похожи на своего братца…

– Внешностью? Мы, если вы заметили, близнецы, – недовольно буркнул я. Разговаривать не хотелось, и вообще был слегка раздосадован, что девушка взяла и разрушила это хрупкое чувство очарования, которое дарила музыка.

– Нет, ваша внешность здесь ни при чем.

– Извините, но тогда я вас не понимаю. Похож, не похож… Какая разница?

– Вы знаете, что он убежал из Форт-Росса? – Она упрямо желала со мной поговорить.

– Это его проблемы, а не мои.

– Я бы не была так уверена.

– Ваше право… – Я сделал небольшую паузу и вопросительно посмотрел на нее, ожидая, что она представится.

– Анастасия Бестужева.

– Простите? – переспросил я. – Бестужева?

– Вас это удивляет? Или… уже изволили слышать это имя от братца?

– Извините, но я не имею привычки обсуждать женщин. Ни с кем, даже с родным братом. Мое невольное удивление, сударыня, вызвано тем, что в Ривертауне был знаком с дамой, которая в девичестве носила такую же фамилию. Ее звали Катрин Фишер. Многим ей обязан.

Пять пульсирующих ударов с промежутком в одну секунду… Пауза на две минуты – и еще пять ударов… Еще одна пауза – и опять пять ударов! В этот раз они были сильнее. Жестче. Эти чертовы датчики… Я был готов набить морду любому ученому, попадись он мне под руку, но таковых поблизости не оказалось. Здесь вообще людей не было, кроме меня, Марка Брэдли и каюра Силантия Капитоныча. Оставалось терпеть и топать на лыжах вперед, стараясь унять противную дрожь в пальцах. Это выводило меня из себя, выбивало из колеи и возвращало к довольно грустным мыслям.

– Ты что-то совсем загрустил, Алекс! – усмехнулся Марк, когда мы встали на дневку.

– Муторно мне что-то…

– Это еще почему?

– После Вустера – ни одной перестрелки.

– Дьявол… – Брэдли широко распахнул глаза и вытаращился на меня так, словно увидел в первый раз. – Ну ты даешь, Талицкий! Тебя что, это не устраивает?!

– Тревожно как-то…

– Ну и дела! Если бы мне полгода назад сказали, что услышу такие слова, я бы в ответ только засмеялся. Алекс, ты вжился в эти земли, и поэтому тишина тебя настораживает!

Уже минули шестые сутки, как мы вышли из Форт-Росса и направились на северо-запад по направлению к Прошкиной пади. По уверениям нашего проводника-каюра, если погода не испортится, то скоро подойдем к речке Сарта, а там уже и до места недалеко.

– Быстро домчимся, – сказал Силантий.

Приятный у него говор. Окающий, совершенно непривычный для этих мест, но очень уверенный и располагающий к себе тон. Хороший нам проводник попался – опытный. Маленького роста, вроде и шириной плеч похвастаться не может, но жилист. Седовлас, кожа загорелая, всеми здешними ветрами выдубленная. Глаза голубые, чистые. С таких людей только иконы писать, да вот не видел я в этом мире икон. С верой в Бога здесь не всё так просто! Верят, куда же без веры, но не так, как в нашем мире. Нет здесь христианства в привычном для нас понимании. Одежда? Обычная. Для этих мест, разумеется. Унты, парка, широким ремнем подпоясанная. На поясе нож, патронташ и небольшая кожаная сумочка для разных мелочей вроде табака и трубки. Ну и двустволка, конечно. До белизны истертая, но любовно ухоженная.