Владимир Васильев - Рекрут

Еще через минуту-другую откуда-то из трюма вынырнул очередной матросик – босой, жилистый и донельзя чумазый. Этот был одет только в грязные парусиновые штаны-бриджи. Торс его блестел и лоснился от пота пополам с мельчайшей угольной пылью, из чего можно было смело заключить: это не кто иной, как кочегар, кормилец ненасытной пароходной топки, труженик совковой лопаты и длинной кочерги. Или чем там принято ковыряться в работающей топке?

Костя так засмотрелся, что прозевал появление Виорела. Стоял, таращился на пароходик и его команду, а Виорел внезапно возник рядом, уселся на край пирса, свесив ноги чуть ли не к воде, и мрачно закурил. Да и сам он выглядел до крайности мрачным.

– Что такое? – насторожился Костя.

Он совершенно не ожидал такого скорого возвращения напарника от местного начальства, полагал, что придется слоняться по пирсу и окрестностям как минимум часа два. Прошло же только четверть часа, вряд ли больше. Ну, может, минут двадцать – Костя довольно долго торчал на берегу, выбитый из привычной колеи шестиногой собакой, задумался, мог потерять чувство времени.

Но все равно!

– Можно сказать, проблемы, – буркнул Виорел тихо, так, чтобы на пароходике его слов не услышали.

Он некоторое время сидел молча, а Костя не решался спрашивать. Докурив и щелчком отправив бычок в воду, Виорел поднялся и сказал:

– Пойдем-ка, партнер, пошепчемся.

И направился с пирса обратно на берег. Костя напоследок не удержался, бросил взгляд на пароходик и моряков, а потом поспешил за ним.

– Затык у нас вот в чем, – на ходу начал обрисовывать ситуацию Виорел. – Товар Хетауцэ взять хочет. Но у него проблемы с наличностью, и он предлагает два варианта: или бартер, или ждать. Ждать мы не можем. А бартер… Бартер нас не устраивает. По крайней мере сейчас. Понимаешь почему?

– Надо отстегнуть погранцам, а им нужны деньги, не барахло? – предположил очевидное Костя.

– В самую точку, – уныло подтвердил Виорел. – Погранцов кидать – себе дороже.

Мысль он развивать не стал, и когда молчание стало воистину невыносимым, Костя осмелился на вопрос:

– И… чего теперь?

– Пока не знаю, – вздохнул Виорел.

Тут из-за мальв около домика колобком выкатился дедуля-вахтер.

– Вьйора! – зычно прокричал он, заглушая стук и скрежет из эллинга. – Зовет!

Виорел сразу же ускорил шаг; Косте тоже ничего больше не оставалось, хотя он опасался, что напарник вновь отправит его погулять. Но Виорел не отправил. А когда они обогнули клумбу и свернули ко входу в домик, оказалось, что хозяин дожидается их внизу, перед узкой дверью.

Хетауцэ, смуглый мужчина среднего возраста, пристально поглядел на Костю. Хозяин мастерских был одет в светлые полотняные брюки и цветастую рубашку навыпуск. На ногах – легкие туфли с прорезями. Лицо у него было волевое, но с присущей дельцам и торгашам скользкой хитринкой. Еще Костя обратил внимание на то, что тонкие усики Хетауцэ были совершенно черными, а обрамляющая лысину поредевшая шевелюра – полуседой.

– Да говорите уж, – произнес Виорел. – При нем можно.

Хетауцэ покосился на высовывающегося в дверной проем вахтера Йорху, и тот моментально спрятался внутрь.

– Ну что, я дозвонился, – сообщил Хетауцэ. – Четверть я тебе к завтрашнему дню соберу. А насчет остального… Ты вроде домик хотел прикупить? Есть один на примете. Поехали, посмотришь?

Чуть позже Костя порадовался, что в тот момент догадался взглянуть Виорелу в лицо. Напарник за несколько секунд выразил богатейшую гамму чувств, но главным Костя счел расширившиеся и очень знакомо заблестевшие глаза.

Судя по всему, Хетауцэ предложил крайне неожиданный, но весьма интересный вариант.

– А товар? – на всякий случай уточнил Виорел.

– Товар я запер, – сказал Хетауцэ. – Ты меня знаешь, Вьйора, тут никуда ничего не девается. В городе потом заодно и пообедаем.

– Хорошо, – согласился Виорел. И сварливо добавил: – И кто ж вам нашептал, что я домик присматриваю?

Хозяин мастерских рассмеялся, запрокинув голову:

– Чайка на хвосте принесла! Слушай, Вьйора, пока экипаж приедет, может, поднимемся, пропустим по рюмочке? А? А то нехорошо как-то…

Виорел пожал плечами:

– Не вижу препятствий! Тем более Костя вашей амброзии еще не пробовал.

– О-о-о! – Хетауцэ немедленно поймал Костю за локоть и со свойственной южанам смесью горячности и доверительности принялся расхваливать свой семейно-эксклюзивный напиток, именуемый полузнакомым словечком «граппа». Насколько Костя мог судить, речь шла о чем-то живо напоминающем домашний малотиражный коньяк.